Опасное дело учить прежде, чем пройдешь путем деятельной
добродетели. Как тот, у кого обветшалый дом, если примет
в него странников, только повредит им, когда дом рухнет,
так и тот, кто не укрепил прочно своего душевного дома,
не изучив на деле добродетели, погубит с собой и того,
кого учит. Ведь такие люди словами руководят других ко
спасению, но своими злодеяниями уводят от него, поскольку
одно словесное учение подобно картине, написанной неустойчивыми
красками, которые в короткое время бывают смыты дождевыми
потоками и осыпаются от порывов ветра. Лишь учение, совмещенное
с делом, не сможет изгладиться, поскольку опытное слово
твердо печатлеется в душе и сообщает слушателям постоянное
и неизгладимое подобие Христа и Его добродетели. Так что
и нам необходимо лечить душу не только внешне, но украсить
ее со всех сторон, и особенно позаботиться об очищении
ее внутренних глубин. Постригли мы волосы на головах своих?
Отвергнем же с ними и червей, кроющихся в головах, ведь
они, оставаясь без волос, будут нас грызть еще больше:
волосы головы, которые мы обрезали, означают мирскую жизнь
с ее почестями, деньгами, нарядными одеждами, банями, вкусными
кушаньями — все это мы внешне отвергли. Но да отбросим
и душегубительных червей: осуждение, сребролюбие, ложь,
божбы и другие страсти, находящиеся в душе; они, пока были
скрыты под волосами — под покровом мирских вещей — были
не видны, теперь же, обнажившись от мирской материи, они
стали явны. Как в чистом доме, как только появится где-нибудь
мышь или мелкая букашка — видно всем, так каждой монахине
или монаху видны и самые мельчайшие прегрешения. У мирян
же обитают, как в грязных сараях, большие и ядовитые змеи,
и они не видны, поскольку покрыты множеством материи. Итак,
мы должны очистить храмины наших душ и внимательно следить,
чтобы не вползла ни одна душевредная букашка — страсть
— в скрытые части души, а потому да будем окаждать наши
сердца Божественным фимиамом молитвы, зная, что как едкие
запахи прогоняют ядовитых зверей, так и молитва с постом
выгоняет злые помыслы. Потому мы, монахини, должны следить
за помыслами, к нам приходящими; так делал тот благочестивый
монах, который, сидя в своей келлии, следил за помыслами
и наблюдал, какой помысел пришел раньше, какой после, и
на сколько каждый из них задержался в душе. Так же он следил
и на следующий день, какие помыслы входят прежде, а какие
потом, и через такое наблюдение он узнал определенно и
благодать Божию, и собственное свое терпение, и силу и
победу врага. Так да будем делать и мы, ведь если продавцы
тленных вещей мира сего каждый день подсчитывают свой доход,
и когда выручат больше, то радуются, когда же терпят убыток,
то сетуют, тем более должны бодрствовать мы, покупающие
истинное сокровище, и стремиться стяжать большие блага;
если же враг и немного у нас украдет, мы должны сетовать
и осуждать себя, но не отчаиваться, ведь это падение произошло
невольно, по причине искушения. У тебя девяносто девять
овец? Верни и одну заблудшую, не бойся из-за той одной,
которую потеряла, и не скрывайся от Владыки Господа, и
не удаляйся от Него, чтобы кровопийца сатана не пленил
все стадо трудов твоих и не уничтожил его через твое отчаяние.
Итак, не оставляй чина своего из-за одной потерянной овцы,
ведь Владыка наш благ; вспомни, как говорит Давид: егда
падет, не разбиется, яко Господь подкрепляет руку его (Пс.
36: 24). Все, что мы сделали и приобрели в этом мире, мы
должны считать малым в сравнении с вечным богатством будущей
жизни, ведь мы в жизни сей находимся как бы в иной материнской
утробе; когда мы были в чреве матери, то не имели здешней
жизни, не ели твердой пищи и не могли сделать того, что
делаем теперь, тогда мы не видели ни солнца, ни какого-либо
другого света. И как тогда, во утробе матери, мы были лишены
многих благ мира сего, так и теперь, когда мы находимся
в мире сем — мы лишены многих благ Царствия Небесного.
Познав мирские вещи, будем стремиться насладиться небесными
благами, видев здесь этот чувственный свет, возжелаем узреть
мысленное Солнце Правды, да будет нам горний Иерусалим
отечеством и матерью, и да зовем Бога Отцом нашим; да будем
жить здесь благоразумно и целомудренно, чтобы улучить жизнь
вечную. Как младенцы, находившиеся во чреве матери, когда
становятся совершенными и рождаются, то от меньшей пищи
и жизни, какую имели, возводятся к большей пище и к лучшей
жизни, так же и праведные отходят от этой мирской жизни
и восходят на небеса к лучшей жизни, как написано, восходя
от силы в силу (Пс. 83: 8). Грешники же переходят от мрака
мира сего в тьму адскую, как дети, умершие во чреве матери,
ведь грешники уже здесь, на земле, мертвы от множества
грехов, а когда умирают, то нисходят в мрачные темницы
тартара. Мы трижды рождаемся в настоящей жизни: один раз
— когда исходим из чрева матери, и от земли возвращаемся
в землю; два других рождения нас возводят от земли к небу,
и первое из них бывает по благодати Божией в святом крещении
и называется пакирождением и возрождением, а третье — это
то, которое бывает с нами через покаяние и подвиги добродетели;
в нем мы теперь и находимся. Мы, приблизившиеся к истинному
Жениху Христу, должны украсить себя еще лучше; и если мирские
невесты, которым предстоит иметь смертного мужа, стараются
умыться и намаститься ароматами, используют разные украшения,
чтобы понравиться своим мужьям, то насколько более должны
украситься мы, уневестившиеся Небесному Жениху, и измыться
от греховной грязи посредством подвигов, и облечься в духовные
одежды. Те украшают свои тела земными цветами, мы же да
просветим души наши добродетелями и да возложим на главы
наши венец, свитый из веры, надежды и любви, вместо драгоценных
каменьев да украсим шею смиренномудрием, как дорогим ожерельем,
и вместо пояса опояшемся целомудрием, и да носим нестяжательность,
как светлые одежды, на трапезе же да предложим нетленную
пищу, состоящую из молитв и псалмов; но как заповедует
апостол, да не двигаем только языком, но да разумеем и
умом то, что произносим, ведь очень часто, когда молятся
уста, сердце и ум помышляют о другом. Мы, пришедшие на
Божественный брак, должны быть внимательными, чтобы нам
не оказаться без светильников, то есть без добродетелей.
Ведь нас возненавидит Жених наш Христос и вовсе не примет
нас, если мы не сделаем того, что Ему пообещали. Какие
же мы дали обещания? Чтобы заботиться менее о теле и более
о душе, и ее напоять. Невозможно вынуть сразу две полные
кадки воды из колодца с колесом, поскольку колесо, вращаясь,
опускает в колодец пустую кадку и поднимает полную, так
невозможно одновременно заботиться о душе и о теле; когда
мы все попечение обращаем к душе и она, исполненная добродетелей,
стремится ввысь, тело становится легким из-за подвигов
и не отягчает душу земными попечениями. И об этом свидетельствует
апостол, говоря: если внешний наш человек и тлеет, то внутренний
со дня на день обновляется (2 Кор. 4: 16). Если же ты находишься
в общежительном монастыре, то не меняй места, иначе понесешь
большой вред: как птица, оставляющая свои яйца, делает
их холодными и неплодными, так и монахиня или монах, переходящие
с места на место, становятся хладными и мертвыми по вере.
Да не прельстит тебя изобилие богатств и разнообразие блюд
в иных местах, как имеющие какое-нибудь значение. Те ценят
кулинарное искусство, кто сам готовит приятные и вкусные
кушанья. Ты же побеждай изобилие яств постом и простыми
блюдами, ведь Соломон говорит: душа в сытости сущи сотам
ругается, души же нищетней и горькая сладка являются [1]
(Притч. 27: 7). Не пресыщайся хлебом, и тогда не пожелаешь
вина. Три суть главные и первые виды зла, от которых происходит
все остальное зло: похотение, удовольствие и скорбь, и
они связаны друг с другом, и за одним следует другое. И
победить наслаждение можно, но победить похотение нельзя,
поскольку наслаждение совершается посредством тела, а похотение
начинается в душе. Скорбь же происходит от обоих, и если
ты не позволишь похотению действовать в тебе, то исторгнешь
из себя и наслаждение и скорбь. Но если ты позволяешь похотению
действовать, то оно приведет и наслаждение, а наслаждение
— скорбь, и будут в тебе пребывать и одно, и другое, и
третье, не позволяя твоей душе вернуться к бдительности,
ведь Писание говорит: не давай воде течь. Не всем полезно
все, но каждый да руководится своим разумом; одним полезно
находиться в общежитии, другим же пребывать в одиночестве:
как растения, одни лучше растут во влажных местах, а другие
— в сухих, и как люди — одни чувствуют себя хорошо в горах,
а другие — в низинах, так и каждый монах или монахиня да
пребывают там, где полезней. Ведь многие, и находясь в
городах, являли пустынножительство, проводили добродетельную
жизнь и спаслись, а многие, находясь в горах, делали дела
мирян и погибли. Поэтому возможно и среди многих сохранять
в мыслях одиночество, и опять — тот, кто один, может в
мыслях быть со многими. Много сетей у диавола, и если он
не сможет повредить бедностью, то посылает богатство, чтобы
им прельстить и повредить человеку; и если не сможет повредить
поношениями и укоризнами, то посылает похвалы и славу.
И если он побежден здоровьем человека, то причиняет ему
болезнь, ведь когда он не может повредить душе радостотворным,
то старается повредить ей скорбным и болезненным. Он причиняет
человеку тяжелые болезни, по попущению Божию, чтобы ввести
его в малодушие и, таким образом, затмить его любовь к
Богу; а потому ты, возлюбленный, когда сгорает тело твое
от жара и ты чувствуешь невыносимую жажду, если ты грешен
и страждешь так, — вспомни вечные муки, и огнь негасимый,
и мучения нестерпимые и не малодушествуй из-за временных
страданий, но паче радуйся тому, что тебя посетил Бог,
и возблагодари Его, произнося хвалебные слова Давида: наказуя
наказа мя Господь, смерти же не предаде мя (Пс. 117: 18),
ведь болезнью ты очистишься от скверны греховной, как и
железо очищается от ржавчины огнем. Если же ты праведен
и болеешь, то знай, что ты этим преуспеешь от меньшего
к большему добру, и если ты золото, то станешь только светлее
от огня скорбей; если тебе дан ангел сатанин в плоть, то
ты сподобился быть подобным апостолу Павлу и должен радоваться.
Если тебя мучает жар или дрожь, то тебя ждет утешение и
упокоение, как говорит Божественное Писание: проидохом
сквозе огнь и воду, и извел еси ны в покой (Пс. 65: 12).
Ты улучил первое? Ожидай и второго. Если же ты и беден,
и работаешь, и страждешь, то говори слова пророка: аз нищ
есмь и убог (Пс. 39: 18), и через это ты станешь совершенным,
ведь Псалмопевец говорит: в скорби распространил мя еси
(Пс. 4: 2). Да подвизаемся больше таким образом, ведь мы
видим врага, борющего нас. Не будем печалиться, что по
немощи тела не можем пребывать в молитве или гласно читать
псалмы, поскольку и стояние, и пост, и долулежание, и любое
другое ожесточение тела предпринимаются из-за скверных
похотений и наслаждений: если болезнь их убила, то труд
поста и другие подвиги излишни. Но что говорить — излишни?
Губительные страсти исчезают от болезни, как от сильнейшего
лекарства, и немощь является величайшим подвигом, и необходимо
ее терпеть и славить, и благодарить Бога. Если мы лишились
глаз, не будем унывать, ведь мы избавились от органов ненасытного
похотения видимых вещей и видим духовными очами славу Господню.
Если мы стали глухими, да благодарим Бога, ведь мы освободились
от слышания тщеты. Если и парализованы наши руки по болезни,
то наши внутренние руки души уготованы к борьбе с врагом;
если болезнь возобладала всем нашим телом, тем не менее,
здравие душевное возрастает все более. Если мы находимся
в общежитии, то да предпочтем послушание подвижничеству.
Ведь подвиг часто производит гордость, а послушание — смирение.
Чрезмерное подвижничество — от врага, поскольку слушающие
учение диавола подвизаются сверх сил. И как нам отличить
Божественный и царский подвиг от бесовского? Явно, что
мы узнаем это по мерности. Во все время твоей жизни да
будет у тебя одно правило поста. Не постись по четыре-пять
дней, чтобы затем позволять себе множество яств, поскольку
безмерность губительна. Не употребляй зараз все свои орудия,
чтобы затем, во время брани, не оказаться нагим и не быть
побежденным врагом. Наши собственные орудия — это наши
тела, а душа есть воин. Итак, заботься об обоих по мере
надобности; и когда ты юн и здоров, постись, ведь придет
старость и немощь, а потому собирай себе впрок, сколько
можешь, чтобы не нуждаться во время изнеможения твоего.
Постись благоразумно и точно, чтобы тайно не пробрался
враг в это делание и не похитил плоды его из-за твоей неразумности.
Об этом, как я думаю, и говорит Господь: будьте опытными
менялами [2] , то есть точно знайте царскую монету; бывают
и фальшивые монеты, и хотя материал их тот же, но они отличаются
надписью и печатью. Золото, о котором я говорю, — это пост,
воздержание, милостыня, но и эллины использовали эти добродетели,
и еретики, ставя на это золото свою собственную печать;
так что нам нужно быть внимательными и избегать того, что
поддельно, чтобы не ошибиться по неопытности и не получить
вред. Итак, нужно использовать только те монеты, на которых
отпечатан Крест Христов вместе с Божественными добродетелями
— правой верой и благопристойными делами. Необходимо нам,
монахиням, со всяким рассуждением управлять душами своими,
и если мы находимся в общежительном монастыре, то да не
ищем своей воли, и не следуем собственному разуму, но подчинимся
нашей духовной матери — игумении. Мы предали себя изгнанию,
поскольку вышли из предела вещей мира сего, и да не ищем
их опять; там, в мире, мы были славимы, здесь да будем
терпеть поношение; там имели множество яств, здесь да будет
у нас недостаток и в хлебе; там, в мире, те, кто провинился,
помещаются в темницы, и мы здесь да заключим сами себя
добровольно ради грехов наших в темницу, чтобы избежать
будущих мучений. Если постишься, то не разрешай поста под
предлогом немощи, ведь и те, кто не постится, впадают в
те же немощи. Начала творить добро? Не оставляй его из-за
препятствий вражьих, но терпи, чтобы изгнать диавола своим
терпением. Ведь и те, кто начинает путешествие, когда дует
попутный ветер, расправляют паруса и плывут, а когда поворачивает
противный ветер, они не тотчас опускают паруса, но или
терпят, или борются с бурей и продолжают путь. Так и мы,
когда приключится буря, да поднимем Крест, как паруса,
и да продолжим безбоязненно путешествие». Таковы были поучения,
а вернее сказать, и дела блаженной Синклитикии. И многие
другие дела и слова узнали мы от нее, на пользу слышавшим
и видевшим, которые так многочисленны, что все их и не
перескажешь.
Ненавистник добра диавол, не вынося такого обилия добра,
был снедаем желанием затмить светлость ее подвигов. И наконец,
по Божественному попущению, он восстал на сию мужественнейшую
девственницу с такой силой, что не просто стал уязвлять
ее тело, но, уязвляя, причинял ей сильную внутреннюю боль,
которую не могли облегчить человеческие средства. И сперва
он повредил ее легкие — нужнейший орган жизни. Немного
спустя он излил свою злобу на преподобную через такие гибельные
болезни, что они могли в короткое время вызвать смерть,
но проклятый кровопийца злобствовал, продлевая болезни
и увеличивая язвы. Он понемногу извел ее легкие, так что
она выплевывала их наружу с кровью. Она страдала и от сильного
жара, который иссушил все ее тело. Ей было восемьдесят
лет, когда она перенесла страдания Иова, но за более короткий
срок, и ей тяжелей было их переносить. Праведный Иов пробыл
в язвах тридцать пять лет [3] , а преподобная страдала
три с половиной года. И если Иова диавол начал мучить внешними
ранами, то преподобную — изнутри, так что я думаю, что
не столько страдали даже мужественные Христовы мученики,
сколько приснопамятная Синклитикия, ведь диавол борол их
извне, и хотя их мучили мечами и огнем, но это, может быть,
было проще перенести, чем страдания преподобной. Враг мучил
ее изнутри, через ее собственное тело, постепенно, понемногу
он увеличивал температуру в ее внутренностях, сжигая ее
на медленном огне, терзая ее непрерывно днем и ночью. Святая
же переносила великодушно эти страдания, не колеблясь и
не унывая, но боря борющего ее врага и душеполезными учениями
врачуя тех, кто был им уязвлен, так что она избавляла их
души как бы из пасти льва. И многие сохранились неуязвленными,
поскольку она указала им на ловушки врага и сделала их
свободными от греха.
Блаженная говорила, что никогда не должны быть в нерадении
те души, которые посвящены Богу, ведь когда они пребывают
в уединении, враг скрежещет зубами, и, побежденный ими,
сетует, и немного отступает, но следит за ними, и если
они когда-нибудь вознерадят о чем-либо, он приходит и прельщает
их как раз через то, о чем они и не беспокоились. И как
невозможно, чтобы не было малых проблесков добра в злых
людях, так и добрые имеют некоторые изъяны, и всегда в
злых есть добрая часть, а в добрых — злая, и часто бывает
так, что исполненный всякой скверной страстью человек при
этом милосерден, а пребывающий в посте, целомудрии и подвижничестве
находится и в осуждении, и в сребролюбии. Поэтому нельзя
никому нерадеть и пренебрегать малым, как не могущим ему
повредить, ведь и малая капля при постоянстве стачивает
камень. Великие блага приходят к людям через Божественную
благодать, а явные мелкие страсти мы научены бороть своими
силами. Тот, кто сопротивляется большому злу благодатью
Божией, но небрежет о малом, получит большой вред; ведь
Господь наш, как истинный наш Отец, когда мы, Его духовные
дети, начинаем ходить, дает нам Свою руку, чтобы нам не
упасть, и, избавляя нас от великих искушений, оставляет
нас в малых, чтобы и мы показали свое свободное произволение
и ходили собственными ногами. Ведь тот, кто побеждается
малым, как может уберечь себя от великого? Ненавистник
добра, видя, что опять преподобная ополчилась на него,
был недоволен и уязвил органы речи святой, чтобы воспрепятствовать
ей говорить на пользу сестрам и оставить их без слышания
слова Божия. Но этим он доставил им большую пользу, поскольку,
видя язвы преподобной, они укреплялись в добродетели, и
телесные язвы преподобной исцеляли уязвленные души. Сатана
же уязвил ее следующим образом: у святой заболел зуб, из-за
него сразу загнила десна, зуб выпал, и гниение охватило
всю челюсть, так что в сорок дней прогнила кость и через
два месяца образовалась дыра и почернело все вокруг, а
от всего тела стало исходить сильное зловоние, так что
сестры, служившие преподобной, страдали от него более,
чем она сама, и большую часть времени скрывались от нее,
не перенося этого смрада. Когда же по необходимости им
надо было подойти к преподобной, они зажигали множество
ладана и так приближались, а послужив ей, тотчас уходили.
Преподобная же Синклитикия явно видела борющего ее врага,
а потому не позволяла оказывать себе какую-либо человеческую
врачебную помощь, чтобы и в этом показать свое мужество.
Сестры просили разрешения помазать больные места елеем,
но она не хотела, поскольку считала, что из-за этого может
лишится той славной борьбы, какую вела с врагом. Сестры
послали за врачом, чтобы он убедил ее принять некоторые
лекарства, но святая не соглашалась, говоря: «Зачем вы
препятствуете мне в этой доброй борьбе, какую я веду с
врагом? Почему вы смотрите на явное и не видите сокровенного?
Что вы изучаете случившееся и не видите того, кто сделал
это?» Врач ей сказал: «Мы не ищем твоего уврачевания или
утешения, но только того, чтобы похоронить, как установлено,
тот член, который отделился от остального твоего тела и
прогнил, став мертвым, для того, чтобы не страдали от зловония
те сестры, которые тебе служат. Ведь то, что делают мертвым,
то и делаю я сейчас: я подливаю в вино алоэ, и смирну,
и мирсину и наношу их на прогнивший член». Слыша это, преподобная
последовала его совету и согласилась, поскольку служившие
ей сестры были опечалены. И кто не затрепещет, видя ее
невыносимые язвы? Кто не получит духовной пользы, представляя
терпение преподобной? И кто не укрепится, разумея поражение,
причиненное ею диаволу? Ведь он, мерзкий, уязвил святую
в ту часть тела, откуда источался спасительный и сладчайший
источник слов, и его чрезмерное зло превозмогло всю человеческую
помощь; как кровожадное животное, набросился он на попавшуюся
добычу. Но, желая ее поглотить, он сам был уловлен, как
на крюк, немощью тела. Видя в преподобной слабую женщину,
он пренебрег ею, как немощным сосудом, и не угадал в ней
мужеского разума и твердости ее мысли. Три месяца провела
преподобная в этой борьбе, укрепляемая Божественной силой,
поскольку здесь любые естественные силы иссякли бы, ведь
она ни есть не могла из-за сильного нагноения и зловония,
ни спать — из-за невыносимой боли. И когда приблизился
конец ее борьбы и победные венцы, она увидела Божественное
видение: Ангелов, святых девственниц, которые убеждали
ее вознестись на небеса, она видела и озарения Божественного
света, и место райское, и это она рассказала сестрам, завещая
им мужественно терпеть временные скорби и не малодушествовать.
Она также сказала им, что через три дня разлучится с телом,
и не только предсказала день, но и час своего отшествия.
И когда пришло время, блаженная Синклитикия отошла ко
Господу, получив в награду за подвиги Царство Небесное,
во славу и хваление Господа нашего Иисуса Христа, Коему
со Отцем и Святым Духом подобает слава, честь и поклонение
ныне и присно и во веки веков. Аминь.
_________________________
1. Сытая душа попирает и сот, а голодной душе все горькое
сладко.
2. Эти слова, не находящиеся в Евангелии, приводятся многими
древними авторами, в частности, Климентом Александрийским
и Оригеном.
3. Хотя святой Кирилл Александрийский и Олимпиодор
высчитали из Священного Писания, что Иов страдал семь лет.