Против самаритян,
в эллинстве седьмой, а по общему порядку девятой ереси
Κατὰ Σαμαρειτῶν,
ἀπὸ Ἑλληνισμοῦ αἱρέσεως ζ’, τῆς δὲ ἀκολουθίας θ’
Samaritae, haeresis IX
1. Итак, самаряне прежде других уклонились от божественного Писания
в ереси, после описанных доселе эллинских ересей, не знавших божественного
Писания, когда разумение человеческое было омрачаемо собственными своими
помыслами. Самарянами назывался весь народ. Слово же «самаряне» в переводе
значит «стражи»; и названы они так потому, что в должности стражей поставлены
были в земле или действительно были стражами законного Моисеева постановления.
Да и гора, на которой поселились они, называлась Соморон (Σομόρων),
а также и Сомер (Σωμήρ),
по имени древнего какого-то обитателя Соморона, сына Сомерова (3 Цар.16:24).
Этот Сомер был сыном одного мужа из рода ферезеев и гергесеев (τῶν Φερεζαίων καὶ Γεργεσαίων),
которые населяли тогда землю по преемству, будучи сынами Ханаана, захватившего
землю сию, называемую ныне Иудеею, или Самариею, которая принадлежала
сынам Симовым, а не была собственностью хананеев, потому что сам Ханаан
— сын Хама, по отцу брата Симова. И потому самаряне по разным причинам
названы сим именем: от Сомера, от горы Соморон, оттого, что они стражи
земли, и оттого, что они хранители наставлений Закона.
2. Отличаются же они от иудеев, во-первых, тем, что не дано им писание
пророков, бывших после Моисея, кроме одного только Пятикнижия, данного
Моисеем семени Израилеву во время шествия по исходе из Египта, разумею:
Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие. А на еврейском языке книги
сии называются так: Βρεσίθ, Ἐλλεσιμώθ, Οὐϊκρά, Οὐιδαβήρ, Ἐλλεαδδεβαρίν.
И в этих пяти книгах рассеяны, впрочем, не проповеданы ясно, признаки
воскресения мертвых. В них есть намеки о Единородном Сыне Божием, о Святом
Духе и против идолов. Но с большею ясностью излагаются в них начатки учения
о единоначалии; а в единоначалии духовно возвещается Троица. Но принявшие
Закон заботились о том, чтобы отложиться от идолослужения и познать единого
Бога; не было же у них попечения познать сие точнее. Таковые, поползнувшись,
и не постигнув ясно всех частей веры и точного исследования нашей жизни,
не познали воскресения мертвых, и не верят оному, не приемлют также Святого
Духа, потому что не познали Его. И сия-то ересь, отвергающая воскресение
мертвых, и отмечущая идолослужение, сама по неведению служит идолам, потому
что идолы четырех народов сокрыты (Быт.35:4) в горе, ложно называемой
у них Гаризин (Γαριζίν). Ибо кому угодно в
точности доведаться о горе Гаризин, тот должен знать, что у Иерихона лежат
две горы, одна — Гаризин, а другая — Гевал, об ону страну Иордана,
на восток от Иерихона, как говорят Второзаконие (Втор.11:30) и книга Иисуса
Навина (Нав.8:33). Итак, самаряне, сами того не зная, служат идолам, потому
что во время молитвы, где бы они ни были, отовсюду обращаются к этой горе,
почитая ее освященною. Ибо невозможно солгать Писанию, которое говорит:
пребывали исполняющими Закон и кланяющимися идолам своим до сего дня,
как написано в четвертой книге Царств (4 Цар.17:33).
3. А касательно воскресения мертвых повсюду встречают они обличения.
Во-первых, в Авеле, потому что кровь его по смерти обращает речь к Владыке.
Кровь же — не душа, а, напротив того, в крови душа. И не сказал Бог: душа
«вопиет ко Мне» (Быт.4:10), показывая сим, что есть надежда на воскресение
тел. «Енох переселен был так, что не видел смерти: и не стало его» (Евр.11:5).
Да и Сарра, когда омертвели у ней ложесна и иссох обычный источник, вдруг
приемлет в себя живородящую силу во удержание семене (Евр.11:11),
и престарелая носит во чреве чадо по обетованию, в надежде воскресения.
Да не иное повелевал и Иаков, пекущийся о костях своих как о негибнущих.
И не только Иаков, но и Иосиф, на том же основании давая повеление, показал
образ воскресения. Да и жезл Ааронов прозябший (Евр.9:4), когда
был сух, снова принес плод в надежду жизни, давая видеть, что мертвые
тела наши восстанут, и ведя нас к мысли о воскресении. И Моисеев, подобно
сему, деревянный жезл по изволению Божию одушевлялся и, делаясь змием,
изображал собою воскресение. И Моисей, благословляя потомков Рувимовых,
о давно скончавшемся говорит: да живет Рувим, и да не умрет (Втор.33:6),
желая показать, что есть жизнь по смерти, и суд для осуждения на смерть
вторую. Посему изрекает Рувиму два благословения, говоря да живет в
воскресение, и да не умрет на суде, называя смертью не ту, которая
состоит в сложении с себя тела, но ту, которая есть следствие осуждения.
Довольно будет и сего немногого к опровержению учения самарян. Но у них
есть и другие некие древние неразумные обычаи: они омываются на рубеже,
когда приходят из чужой страны, конечно, как оскверненные там; вместе
с одеждою погружаются в воду, когда прикоснутся к кому из другого народа:
ибо почитают осквернением прикоснуться к кому-либо, или иметь дело с каким-либо
другим человеком, держащимся иного учения веры. Так много у них сумасбродства.
4. Но как скоро обличается их неразумие, углубись мыслию, пречудный,
и узнаешь. Ничего не разбирая, гнушаются они мертвецом, будучи сами мертвы
делами. Но не одно, а много есть свидетельств, что Закон сказал это загадочно,
а не потому, что мертвецом должно гнушаться. Ибо не два или три свидетельства
свидетельствуют нам о сем, но шестьсот двадцати тысячное число в пустыне,
и столько же или более тысяч других свидетелей, и гораздо большее число
свидетельствующих при могиле Иосифовой (Быт.50:26), в продолжение сорока
лет носимой целым полком, между тем как никто ею не гнушался и не осквернялся.
Но и Закон сказал справедливо: если кто прикоснется к мертвецу, остается
нечистым до вечера, и омоется водою, и будет чист. Но сие сказано загадочно
о мертвости Господа нашего Иисуса Христа при страдании Его во плоти. Ибо
членом τοῦ означается отличение имени; потому что где
прилагается член, там членом, без сомнения, утверждается, что речь — о
чем-либо одном определенном и самом видном; а без члена речь понимать
должно неопределенно, о чем бы то ни было одном. Сказать для примера,
если говорим «царь (βασιλεύς)»,
хотя означили имя, но не показали ясно определяемого именем: ибо разумеем
о царе и персов, и мидян, и эламитян. Но если скажем царь с прибавлением
члена (ὁ βασιλεύς), то
означаемое несомненно: ибо членом показывается, что это царь, о котором
спрашивается, или речь идет, или известно, кто он, или над кем царствует.
И если скажем «Бог» без приложения члена, то разумеем какого-либо бога
— языческого или Бога истинного. А если слово «Бог» скажем с членом (ὁ θεός), то явно, что означаем Бога
действительного, истинного, и знаемого. Тоже и в речениях «человек (ἄνθρωπος)» и «человек
(ὁ ἄνθρωπος)». И
если бы Закон сказал: «если прикоснетесь к мертвецу (νεκροῦ)»
без члена пред словом «мертвецу», то приговор был бы произнесен о всех,
и подлежащее исследованию речение относилось бы вообще ко всякому мертвецу.
Но когда Закон говорит: если кто прикоснется к мертвецу (τοῦ νεκροῦ)
(ср. Чис.19:11), с членом при слове «мертвец», то ведет речь о ком-то
одном, а именно — о Господе, как объяснено мною выше. Сказал же сие Закон
загадочно о тех, которые наложат на Христа руки, и предадут Его кресту
(σταυρῷ); они имели
нужду в очищении, пока не зашел для них день, и не воссиял им иной свет,
чрез водное крещение пакибытия. И в этом слово мое подтверждает Петр,
который израильтянам в Иерусалиме, спрашивавшим его, «что сотворим?» и,
потому что Петр сказал им: «сего Иисуса, Его же вы распяли, — умилившимся
сердцем» продолжал: «покайтесь, и да крестится каждый во имя Иисуса Христа»
Господа нашего, и оставятся вам грехи, «и приимиете дар Святого Духа»
(Деян.2:36-38). Посему не о мертвеце вообще говорит Закон. Когда же другого
определенного мертвеца разумеет Закон, тогда выражается иначе; ибо говорит:
если мимо проходит мертвец (νεκρός),
заприте двери и окна ваши, да не осквернится дом, как сказал бы о слышании
греха или образе падения; заключи око твое от пожелания, и уста от злословия,
и ухо от худого оглашения, чтобы не подвергся смерти целый дом, то есть
душа и тело. Посему и пророк сказал: если взыде смерть сквозь окна (Иер.9:21.).
Конечно же, говорит не об окнах в домах, ибо иначе, заключив сии окна,
никогда не могли бы мы умереть. Но окнами служат у нас телесные чувствилища:
зрение, слух и другие, которыми смерть входит в нас, если ими грешим.
И Иосиф погребал Израиля и не гнушался, а по смерти «пал на лице и целовал»
(Быт.50:1): и не написано, что омылся, чтоб очиститься. Ангелы, как говорит
дошедшее до нас предание, погребали тело святого Моисея, и не омывались,
да и не осквернились ангелы от святого тела.
5. Боюсь опять, чтобы решение вопроса не продлить без конца. Но
мудрому одним или двумя словами дастся возможность умудриться о Господе
против слова сопротивного. Если нужно мне будет кратко сказать и о Духе
Святом, то не поленюсь. Например, Господь ясно говорит Моисею: возведи
на гору «Мне семьдесят старцев», и возьму от «Духа, который в тебе», и
изолью на них, и будут помогать тебе (Чис.11:16-17). О Сыне же, чтобы
знали мы, Отец говорит: «сотворим (а слово «сотворим» означает не одного)
человека по образу нашему и подобию» (Быт.1:26). И: пролил Господь на
Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба (Быт.19:24). Что
же касается пророков, то (поелику самарянам дано было сперва Пятикнижие,
другими писаниями не руководствуются они, но одним только Пятикнижием,
а не и прочим последованием) если кто скажет им теперь о других, разумею
Давида, Исаию и последующих за ними, самаряне не принимают, держась предания,
сообщенного от отцов их. И сим пусть кончится у меня речь о самарянах,
высказанная кратко по причине страха, с каким предусматриваю, что иначе
распространится обширность обещанного мною сочинения.
|