Христианская библиотека
|
Главная | Именной указатель | Систематический указатель | Хронологический указатель | Книги в архивах |
---|
Блж. Феофилакт, архиеп. БолгарскийТолкование на Евангелие от Матфея |
Глава перваяРодословиеПочему евангелист не сказал, подобно пророкам: видение, или «слово»? Ибо они так надписывали свои книги: «Видение Исаии, сына Амосова, которое он видел» (Ис. 1, 1), также «Слово, которое было в видении к Исаии» (Ис. 2, 1). Ты хочешь узнать, почему? Потому что пророки беседовали к жестокосердым и непокорным и потому говорили: божественное видение и Господне слово. Так говорили они для того, чтобы народ убоялся и не пренебрег того, что они говорили. А Матфей имел дело с верными, благомыслящими, благопокорными, и поэтому не сказал наперед ничего, подобного пророкам. Могу сказать и нечто и другое: что видели пророки, то видели умом, созерцая при помощи Святого Духа, поэтому и называли то «видением». Но Матфей не умственно видел и созерцал Христа, но чувственно пребывал с Ним и чувственно слушал Его, когда Он был во плоти, поэтому не сказал: видение, которое я видел, или созерцание, но сказал: «Родословие». ИисусаИмя Иисус не греческое, а еврейское, и значит «Спаситель», ибо оно у евреев означает «спасение». ХристаХристами назывались цари и первосвященники, ибо были помазываемы святым елеем, который лили из рога на их голову. Господь называется Христом и как Царь, ибо воцарился для истребления греха, и как Первосвященник, ибо Сам Себя принес в жертву за нас. А помазан же Он истинным елеем, Духом Святым, преимущественно, ибо кто другой имел Духа так, как Господь? В святых чудодействовала благодать Святого Духа, но во Христе действовала не благодать Святого Духа, но Сам Христос творил чудеса с Единосущным Ему Отцом и Духом. Сына ДавидоваК слову «Иисуса» евангелист присовокупил «Сына Давидова» для того, чтобы ты не подумал, что он говорит о другом Иисусе. Ибо был и другой знаменитый Иисус, вождь Израиля после Моисея, но сей назывался сыном Навина, а не сыном Давида, жил многими веками ранее Давида и происходил не из Иудина колена, из которого произошел Давид, а из другого. Сына АвраамоваПочему евангелист поставил Давида прежде Авраама? Потому что Давид особенно был знаменит у евреев, и жил он позже Авраама, и был царь. Ибо из царей он первый благоугодил Богу и первый из них получил обетование, что из его семени восстанет Христос, почему все и называли Христа Сыном Давидовым. Давид носил в себе и образ Христа, ибо как сей воцарился на место отверженного и возненавиденного Богом Саула, так и Христос пришел от Отца во плоти и воцарился над нами, когда Адам потерял царство и данную ему власть над всем живущим и над демонами. Авраам родил Исаака.С Авраама начинается родословие, так как он был отец евреев и первый получил обетование, что «о семени его благословятся вси языцы». Итак, от него начинается родословие Христа. Христос есть семя Авраама, в котором получили благословение все мы, бывшие прежде язычники и под клятвою. Авраам значит отец языков, а Исаак — радость, смех. Евангелист не упоминает о прежде родившихся детях Авраама, то есть об Измаиле и других, потому что Иудеи происходили не от них, а от Исаака. Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его.Вот потому упомянул об Иуде и братьях его, что от них произошли двенадцать колен. Иуда родил Фареса и Зару от Фамари.Иуда отдал Фамарь замуж за Ира, одного из своих сынов. Но как сей умер бездетным, то он отдал ее за сына своего Аунана. Когда и этот потерял жизнь за свою срамоту, то Иуда уже не выдавал ее за третьего сына. Но она, сильно желая иметь детей от семени Авраамова, сложила с себя одежду вдовства, притворилась блудницей, смесилась со свекром своим и зачала двух детей-близнецов. Во время родов первый из них показал из утробы руку, как будто первым родится. Повивальная бабка, усматривая, что родятся двое, тотчас, чтобы отличить первенца, обвязала показавшуюся руку младенца красной нитью. Но младенец опять скрыл руку в чрево, и прежде родился другой младенец, а потом уже и тот, который прежде показал руку. Поэтому прежде родившийся назван Фаресом, что значит перерыв, так как он перервал естественный порядок, а скрывший руку, — Зарою. Эта история заключает в себе некоторую тайну. Как Зара прежде показал руку, а потом скрыл ее, так и жизнь во Христе проявилась во святых, живших до закона и обрезания, ибо все они не соблюдением закона и заповедей, но жизнью по Евангелию оправдались. Таков Авраам, ради Бога оставивший отца и дом и отрекшийся от естества. Таковы Иов, Мелхиседек. Но когда пришел закон, эта жизнь скрылась. Впрочем, как там по рождении Фареса и Зара вышел из чрева, так по даровании закона снова воссияла жизнь евангельская, ознаменованная красной нитью, то есть кровью Христа. Итак, потому евангелист упомянул об этих двух младенцах, что рождение их означало нечто таинственное. А впрочем, и о Фамари, хотя она и не похвальна за то, что смесилась со свекром, он упомянул, чтобы показать, что Христос, принявший ради нас все, принял и порочных предков, чтобы самым рождением своим от них, освятить их, ибо Он не пришел «призвать праведников, но грешников к покаянию». Фарес родил Есрома; Есром родил Арама; Арам родил Аминадава; Аминадав родил Наассона; Наассон родил Салмона; Салмон родил Вооза от Рахавы.Некоторые думают, что Рахав есть та Раав блудница, которая, приняв соглядатаев Иисуса Навина и спасая их, спаслась и сама. Упомянул же о ней евангелист для того, чтобы показать, что как она была блудница, так и все язычники, ибо они блудодействовали своими делами. Впрочем, все язычники, принявшие послов Иисуса, то есть апостолов, и уверовавшие в слова их, спаслись. Вооз родил Овида от Руфи.Эта Руфь была иноплеменница, однако же сочеталась с Воозом. Так и церковь из язычников, хотя была иноплеменницею и вне заветов, забыла народ свой, и почитание идолов, и отца своего диавола и обручилась с Единородным Сыном Божиим. Овид родил Иессея; Иессей родил Давида царя; Давид царь родил Соломона от бывшей за Уриею.И о жене Урииной упоминает евангелист, чтобы показать, что не должно стыдиться предков, но наипаче стараться и их прославлять своею добродетелью, и что Богу все угодны, хотя бы произошли и от блудницы, только бы были добродетельны. Соломон родил Ровоама; Ровоам родил Авию; Авия родил Асу; Аса родил Иосафата; Иосафат родил Иорама; Иорам родил Озию; Озия родил Иоафама; Иоафам родил Ахаза; Ахаз родил Езекию; Езекия родил Манассию; Манассия родил Амона; Амон родил Иосию; Иосия родил Иоакима; Иоаким родил Иехонию и братьев его, перед переселением в Вавилон.Переселением Вавилонским называется тот плен, в который наконец все иудеи были отведены в Вавилон и плакали на реках Вавилонских. Вавилоняне и в другое время делали у них завоевания, но озлобляли их умереннее, а тогда окончательно переселили их из отечества. По переселении же в Вавилон, Иехония родил Салафииля; Салафииль родил Зоровавеля; Зоровавель родил Авиуда; Авиуд родил Елиакима; Елиаким родил Азора; Азор родил Садока; Садок родил Ахима; Ахим родил Елиуда; Елиуд родил Елеазара; Елеазар родил Матфана; Матфан родил Иакова; Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от Которой родился Иисус, называемый Христос.Почему евангелист представляет родословие Иосифа, а не Богородицы? Какое участие имел Иосиф в бессеменном рождении? Иосиф не был истинный отец Христов, чтобы от Иосифа вести родословие Христа. Слушай! Правда, что Иосиф не имел никакого участия в рождении Христа, и поэтому следовало бы представить родословие Богородицы, но поскольку закон запрещал вести родословие по женской линии, то евангелист и не представил родословие Девы. Прочем, показав родословие Иосифа, он вместе с тем показал и ее родословие, ибо был закон не брать жен ни из другого колена, ни из другого рода, а из того же колена и рода (Чис. 36, 6). И как был такой закон, то явно, что в родословии Иосифа представляется и родословие Богородицы, ибо Богородица была из одного с ним колена и рода, а иначе как бы она могла быть обручена ему? Таким образом евангелист соблюл закон, запрещавший вести родословие по женской линии, но, показав родословие Иосифа, показал родословие и Богородицы,. Мужем же Марии назвал его по общему обыкновению, ибо мы имеем обычай и обручника называть мужем обрученной, хотя брак еще и не совершен. Итак всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов.Евангелист разделил роды на три части, чтобы показать иудеям, что они и под управлением судей до Давида, и под управлением царей до переселения, и под управлением первосвященников до Христа равно не успевали в добродетели и потому имели нужду в истинном Судие, Царе и Первосвященнике, который есть Христос, ибо, Христос, по пророчеству Иакова, пришел по прекращению царей. Но как от переселения Вавилонского до Христа четырнадцать родов, когда оказывается только тринадцать лиц? Если бы в родословие можно было вводить женщин, то мы могли бы причислить и Богородицу Марию и таким образом восполнить число. Но женщина не входит в родословие. Как же это разрешить? Некоторые говорят, что евангелист поставил в счет с лицами переселение.
Святого отца нашего Иоанна, архиепископа Константинопольского, ЗлатоустогоБеседа на Святое Евангелие от МатфеяПомните ли наш совет, какой мы дали вам недавно, прося выслушивать все, что говорится с совершенным молчанием и тишиною, приличною тайнам? Я напомнил вам об этом совете потому, что теперь намерены мы вступить в священные двери и войти в град великого Царя. Иудеи еще за три дня получили повеление воздержаться от совокупления с женами и вымыть одежды, когда им надлежало приступить к горящей горе, огню, тьме и буре, или, лучше сказать, не приступить, но видеть и слышать сие издали, и они, как и сам Моисей, находились в трепете и страхе. Тем больше любомудрия должны доказать мы, желая слушать такие важные слова и не издали стоять, при дымящейся горе, но взойти на самое небо: мы должны вымыть не одежду телесную, но очистить одежду души, освободиться от всего житейского. Вы увидите на мрак, не дым, не бурю, но самого Царя, сидящего на Престоле неизреченной славы, и Ангелов и Архангелов, предстоящих Ему со страхом, а с бесчисленными их тмами — и сонмы святых. Таков Божий град, вмещающий в себе церковь праведных духов, множество Ангелов, ту честную кровь кропления, посредством которой все соединено, небо приняло земное, земля приняла небесное, и настал мир, давно вожделенный для Ангелов и святых. В сем граде водружено блистательное и славное знамение креста, доспехи Христовы, начатки нашего естества, корысти нашего Царя. Все это подробно узнаешь из Евангелий. И если пойдешь за нами в надлежащем безмолвии, то можем провести тебя везде и показать, где лежит смерть, пригвожденная к кресту, где повешен грех, где многочисленные и дивные памятники сей войны, сей битвы. Здесь увидишь связанного мучителя и за ним множество пленников, увидишь ту твердыню, из которой проклятый демон в прежнее время всюду делал свои набеги, увидишь убежища и пещеры сего разбойника, уже разоренные и открытые, ибо и туда приходил Царь, пред которым все пало. Не утомляйся, возлюбленный. Если кто станет рассказывать тебе о видимой войне, о трофеях и победах, ты не можешь наслушаться и забываешь о пище и питии при таком рассказе. Но если то повествование так приятно, то гораздо более — настоящее. Представь, не восхитительно ли слышать, как Бог, встав с небес и с царского Престола, сошел на землю и в самый ад, как ополчился на брань, как диавол боролся с Богом, впрочем, не с Богом явным, но с Богом, скрытым в человеческом естестве. И что особенно удивительно, ты увидишь, что смерть разрушена смертью, что клятва истреблена клятвою, что мучительство диавола прекращено тем самым, что давало ему силу. Итак, встанем и не будем предаваться сну: я вижу врата, уже отверстыми для вас, взойдем в них со всем благочинием и трепетом, вступим в самые двери. Какие двери? Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова (Мф. 1, 1). Что ты говоришь? Обещался говорить о Единородном Сыне Божием, а упоминаешь о Давиде, о человеке, который родился после бесчисленных родов, и называешь его отцом и прародителем? Подожди, не все вдруг желай узнать, но постепенно и мало-помалу. Ты стоишь еще в дверях у самого порога: для чего спешишь во внутренность? Ты хорошо не осмотрел еще всего внешнего. И я пока не говорю тебе об оном рождении, ни даже о том, которое было после: оно неизъяснимо и неизреченно. Еще прежде меня сказал тебе об этом пророк Исаия: «но род Его кто изъяснит» (Ис. 53, 8). Итак, мы теперь говорим не о вечном рождении, но о дольнем и земном, бывшем при тысяче свидетелей. Да и о сем будем говорить только то, что для нас возможно, по мере полученной нами благодати Духа. Ибо и о сем рождении нельзя говорить со всею ясностью, потому что и оно весьма чудно. Итак, не думай, будто слышишь о сем рождении, но слыша, что Бог пришел на землю, размысли и трепещи. Это было так удивительно и чудно, что и Ангелы хором воздали славу Богу за весь мир, и пророки задолго прежде изумлялись от того, что «после того Он явился на земле и обращался между людьми» (Вар. 3, 38). Ибо весьма странно слышать, что Бог, неприступный, неизреченный, непостижимый и равный Отцу, благоволил пройти через девическую утробу, родиться от жены, иметь предками Давида и Авраама. И что говорю: Давида и Авраама? Даже, что еще удивительнее, тех жен-блудниц, о которых мы недавно упоминали. Слыша сие, не представляй себе ничего низкого. Напротив, тем больше дивись, что Сын безначального Отца, Сын истинный, благоволил называться сыном Давидовым, чтобы тебя соделать сыном Божиим; благоволил иметь отцом Своим раба, чтобы для тебя, раба, сделать Отцом Господа. Видишь ли в самом начале, каковы Евангелия. Когда ты слышишь, что Сын Божий есть сын Давидов и Авраамов, то уже не сомневайся, что и ты, сын Адамов, будешь сыном Божиим. Ибо Он не стал бы напрасно и попусту так уничижать Себя, если бы не хотел нас возвысить. Он родился по плоти, чтобы ты родился Духом, ибо тем, что родился от жены, Он уподобился нам, а тем, что родился «не от крови, не от похоти плотские, ни от похоти мужеские», но от Святого Духа, предвещает о высшем и будущем рождении, которое намерен даровать нам от Духа. Таково же было и все прочее, таково было и крещение, оно имело нечто ветхое и нечто новое. Ибо принять крещение от пророка показывает нечто ветхое, а что сходит дух, показывает нечто новое. Представь, что кто-нибудь, став между двумя человеками, стоящими друг от друга в отдалении, протянул к ним руки — одну к тому, другую к другому — и соединил обоих, так поступил Христос Сын Божий, соединяя Ветхий Завет с Новым, божественное естество с человеческим, Свое с нашим, небесное с земным. Видишь ли блеск града Божия? Каким светом осиял тебя при самом входе! Как тотчас показал тебе Царя в твоем образе, точно посреди стана! Ибо в стане царь не всегда является в собственном величии, но часто, сложив порфиру и диадему, облекается в одежду воина. Впрочем, земной царь так поступает для того, чтобы, став известным, не привлечь к себе неприятелей, а Царь небесный, напротив, для того, чтоб, сделавшись известным, не заставить врага бежать прежде сражения с Собою и не привести в смятение Своих. Ибо Он старается спасать, а не страшить. Поэтому и назван сим именем: Иисус. Ибо имя Иисус есть не греческое, а еврейское, на греческом языке означает оно Спаситель. А Спасителем Он называется потому, что спас народ Свой. Видишь ли, как евангелист воскрилял слушателя, говоря обыкновенным образом и, однако ж, всем нам показывая то, что выше всякого чаяния? И то и другое из сих имен было весьма известно иудеям. Так как надлежало совершиться необычайному, то предшествовали образы и самых имен, чтобы тем заранее было отвращено всякое неприятное чувство от новизны. Так, преемник Моисеев, введший народ в обетованную землю, называется Иисусом. Вот образ, а вот и истина: тот ввел в землю обетованную, а сей ведет на небо, к богам небесным; тот после смерти Моисея, а сей — как царь вселенной. Но чтобы ты, слыша имя Иисус, не приведен был в заблуждение сходством имен, евангелист присовокупил: «Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова». Преемник Моисея не был сыном Давидовым, а происходил из другого колена. Но почему евангелист не сказал прежде «Сына Авраамова» и потом уже «Сына Давидова»? Потому что Давид был в особенной славе у всех иудеев, как по своей знаменитости, так и по времени, ибо умер не так давно, как Авраам. Хотя Бог дал обетование и тому и другому, но об обетовании, данном Аврааму, как о давнем, мало говорили, а обетование, данное Давиду, как недавнее и новое, было у всех в памяти. Иудеи сами говорят: «Не от семени ли Давидова и из Вифлеема, из того места, откуда был Давид, Христос придет?» (Ин. 7, 42). И никто не называл Христа сыном Авраамовым, а все называли сыном Давидовым. Но из чего видно, спросишь ты, что Христос происходит от Давида? Он родился не от мужа, а только от Жены, а родословия Девы у евангелиста нет. Итак, почему можем знать, что Христос был потомок Давида? Здесь встречаются два вопроса: почему не показано родословие Матери, и для чего упоминается об Иосифе, который не участвовал в рождении Христа? Одно кажется излишне, а другого недостает. Что же прежде нужно решить? Происходит ли Дева от Давида? Слушай. Бог Гавриилу повелевает идти «к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова» (Лк. 1, 27). Чего желать яснее, когда слышишь, что Дева была от дому и отечества Давидова? Отсюда видно, что и Иосиф происходил из сего же поколения. Ибо был закон, которым повелевалось брать жену не из иного, а из того же колена. А патриарх Иаков предсказал, что Христос произойдет от колена Иудова, говоря: «Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет Примиритель» (которому отложено): «и Ему покорность народов» (Быт. 49, 10). Если же желаешь и другого доказательства, не будем в недостатке. У иудеев не позволено брать жены не только из другого колена, но и из другого рода или племени. А поэтому, если отнесем слова «от дому и отечества Давидова» к Деве, то сказанное будет несомненно, а если отнесем к Иосифу, то сказанное о нем будет относиться и к Деве. Ибо если Иосиф был от дома и отечества Давидова, то взял он жену не из иного рода, а из того же, из которого происходил сам. Скажешь: а что, ежели он поступил против закона? Евангелист предупредил таковое твое возражение и засвидетельствовал, что Иосиф был праведен. Получив сведения о его добродетели, ты не можешь говорить, что он нарушил закон. Будучи так человеколюбив и беспристрастен, что даже тогда, когда тревожило его подозрение, он не захотел подвергнуть Деву истязанию, нарушил ли бы он закон для плотского удовольствия? Стоя своим умом выше закона (ибо отпустить, и отпустить тайно, свойственно было человеку, стоявшему выше закона), сделал ли бы он что-нибудь беззаконное, и притом без всякой побудительной причины? Но если бы евангелист представил родословие Девы, то его почли бы нововводителем, поэтому, чтобы мы знали, кто была Мария и откуда происходила, и чтобы в то же время не был нарушен обычай, он представил родословие Ее обручника и показал, что он происходит из дома Давидова. Ибо когда это доказано, тогда в то же время доказано, что и Дева была из того же рода. Можно привести и другую причину, более таинственную, по которой умолчано о предках Девы; но теперь не время открывать ее, потому что уже много говорено. Итак, окончив сим исследование наших вопросов, постараемся сохранить в твердой памяти то, что объяснялось для нас. Если все это сохраните в памяти, то возбудите во мне большую готовность к изъяснению последующего; если же оставите без внимания и не удержите в памяти, то и у меня будет менее охоты изъяснять прочее. И земледельцу не хочется возделывать ту землю, на которой погибли прежде посеянные им семена. Поэтому прошу вас обдумать сказанное. От подобных размышлений происходит великое и спасительное благо для души. Ибо ими мы можем угодить Богу, и уста наши, при духовных беседах, не осквернятся укоризнами, срамословием и ругательством. Мы сделаемся страшными и для демонов, когда вооружим язык свой такими беседами. Мы в большей мере привлечем к себе благодать Божию, и взор наш сделается проницательнее в отношении к божественным предметам, ибо Бог дал нам зрение, уста и слух для того, чтобы все наши члены служили Ему и чтоб мы непрестанно воссылали Ему благодарения. Как тело, наслаждаясь чистым воздухом, бывает здоровее, так и душа, питаясь сими размышлениями, становится умнее. Не случалось ли тебе видеть, что из телесных глаз, когда они долго побудут в дыму, текут слезы, а на свежем воздухе, на лугах, при источниках и в садах они делаются острее и здоровее? То же бывает и со зрением душевным. Если оно обращено на луг духовных писаний, то делается чистым, ясным и проницательным, так что может видеть наветы бесовские; а если остается в дыму житейских попечений, непрестанно будет испускать слезы, плакать в сем и будущем веке. Ибо дела человеческие подобны дыму, и ничто не причиняет столько болезни душевному зрению и не мутит его, как множество житейских попечений и пожеланий. Как обыкновенный огонь, охватывая вещество влажное и промокшее, производит большой дым, так и всякая похоть рождает большой дым и наводит забвение, когда объемлет чью-либо душу, страстную и слабую. Итак, мы непрестанно имеем нужду в молитвах и чтении Божественного Писания, чтобы угасить огонь страстей и разогнать дым житейской суеты, ибо ничто не приносит такой великой пользы, как молитва и чтение Божественного Писания, если мы упражняемся в них с трезвенным умом. Это есть пища души, ее украшение, ее жизнь, врачевство и укрепление ума. Этим мы должны украшаться, этим должны возводить к совершенству детей, жен, друзей и врагов обращать в друзей. Так и великие мужи, други Божии, достигали совершенства. Давид, по своем грехопадении, как скоро внял славу поучения, тотчас показал в себе прекраснейший образец покаяния; и апостолы, при помощи слова Христова, соделались тем, чем были впоследствии и обратили весь мир. Но какая, скажешь, польза, когда иной слушает, но не исполняет того, что слышит? Немалая польза будет и от одного слышания. Узнаешь сам себя, вздохнешь, а может быть, дойдешь до того, что будешь исполнять слышанное. А кто не знает и того, что он согрешил, может ли перестать грешить? Может ли узнать свои грехи? Итак, не будем пренебрегать слушанием Священного Писания. Не позволять себе видеть сокровища, чтоб не обогатились, — это умысел диавола. Он представляет нам, что слушать Божий закон ничего не значит, опасаясь, чтобы, слушая его, мы не расположились исполнять его. Итак, зная этот пагубный умысл его, оградимся со всех сторон духовными песньми, молитвами и Священным Писанием, чтобы, окружившись сим оружием, не только самим не попасть в плен, но и сокрушить его главу, и за сие увенчаться славными победными знаками и достигнуть будущих благ, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.
Святого отца нашего Иоанна, архиепископа Константинопольского, ЗлатоустогоБеседа на Святое Евангелие от МатфеяРождество Иисуса Христа было так.Скажи мне, о каком рождении говоришь ты? Ты уже сказал о предках. Хочу, говорит евангелист, сказать и об образе рождения. Видишь ли, как он возбудил внимание слушателя? Поскольку намеревался повествовать о дивном таинстве, каково есть рождение от Девы, то сперва изобразил родословие и, желая покрыть сию тайну, упомянул о муже Марии, Иосифе. Теперь же повествует о самом рождении. По обручении Матери Его Марии с Иосифом.Не сказал «Деве», но просто: «Матери», чтобы речь была понятнее. Но приведя слушателя сперва в ожидание услышать нечто обыкновенное и удержав его в сем ожидании, вдруг изумляет, изображая необыкновенное. Прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святого.Не сказал: прежде, нежели приведена была в дом к жениху, ибо Она уже жила у него в доме, так как древние имели обыкновение охранять обрученных в собственном доме, чему и ныне еще можно видеть примеры. Так и зятья Лотовы по обручении жили вместе с ним в его доме. Так и Мария жила в одном доме с Иосифом. Вопрос: Почему не прежде обручения Она зачала во чреве? Ответ: Я не напрасно говорил, что размышления сии по свойству своему весьма глубоки. Мы уже сказали, почему евангелист описывает родословие Иосифа, который нимало не участвовал в рождении Иисуса Христа. Теперь надобно открыть другую тайну, которая таинственнее и сокровеннее первой. Вопрос: Что это за тайна? Ответ: (Бог) не хотел, чтобы при самом рождении известно было иудеям, что Христос родился от Девы, и чтобы Дева пострадала от них. Впрочем, не смущайтесь, если сказанное мною для вас странно, я говорю здесь не свои слова, но слова отцов наших, дивных и знаменитых мужей. Если Христос многое первоначально скрывал, называя Себя сыном человеческим, если Он не везде ясно открывал нам Свое равенство с Отцом, то чему дивиться, если Он и сие прикрыл, устрояя дивное и великое таинство? Вопрос: Что же здесь дивно, скажешь ты? Ответ: Дивно то, что Дева сохранена и избавлена от худого подозрения. Если бы иудеи знали об этой тайне вначале, то побили бы Деву камнями и осудили бы как блудницу. Если уже и в таких случаях, коих примеры часто встречались им еще в Ветхом Завете, они обнаруживали свое беспокойство; и когда Христос изгонял бесов, называли его беснующимся; когда исцелял больных в субботу, почитали Его противником Бога, хотя суббота и прежде часто была нарушаема, то чего не сказали бы, услышав, что Дева рождает? Им благоприятствовало бы и все предшествующее время, которое не представляет ничего подобного тому, что Дева родила. Если они и после столь многих знамений еще называли Его сыном Иосифа, то каким образом прежде сих знамений поверили бы, что Он родился от Девы? Поэтому-то и представляется родословие Иосифа и он обручается с Девою. Если даже Иосиф, этот праведный и чудный муж, возымел помысл сомнения касательно Девы, и многое нужно было, чтобы удостовериться ему в событии, если и для него нужно было явление Ангела, видение во время сна и свидетельства пророческие, то как могли принять сию тайну иудеи, которые были лукавы и развращены? Поэтому и апостолы не говорили часто о рождении Его, но о воскресении многократно возвещали. Даже сама Матерь Его не дерзала объявлять о сем. Посмотри, что говорит Она Ему самому: «Вот, отец Твой и Я с великою скорбью искали Тебя» (Лк. 2, 48). Потому что, если бы сие последнее было заподозрено, то Его не стали бы почитать сыном Давидовым, а от непризнания Его сыном Давидовым произошло бы много и других зол. Поэтому и Ангелы не всем сказывают об этом рождении, а объявили одной Марии и Иосифу, когда же благовествовали пастырям о родившемся Младенце, то не присовокупили, что Он родился от Девы. Так, когда Иосиф удостоверился, что «родившееся в Ней есть от Духа Святаго», то, устранив всякое подозрение, не только не отсылает Ее от себя и не бесчестит, но принимает и оказывает Ей услуги во время беременности и благоговейно чтит Ее. Явно, что, не будучи твердо удостоверен в зачатии по действию Святого Духа, не стал бы держать Ее у себя и служить Ей. Притом весьма выразительно сказал евангелист: «имеет во чреве» — как обыкновенно говорится о происшествиях особенных, случающихся сверх всякого чаяния и неожиданных. Итак, не простирайся далее, не требуй ничего больше сказанного и не спрашивай: каким образом Дух образовал Младенца в Деве? Ибо ежели при естественном действии невозможно объяснить способа сего образования, то как можем мы, жители земли, объяснить сие, когда чудодействовал Дух и когда это таинство недоведомо для самих Ангелов? И чтобы ты не беспокоил евангелиста и не утруждал его частыми вопросами о сем, он освободил себя от всего, наименовав совершившего чудо. Ничего, говорит, больше не знаю, а знаю только, что «родившееся в Ней» рождено от Духа. Устыдитесь вы, желающие постигнуть сверхъестественное рождение! Ибо ежели никто не может изъяснять того рождения, о котором есть тысячи свидетелей, которое за столько веков предвозвещено, которое было видимо и осязаемо, то крайне безумны те, которые с любопытством исследуют и тщательно стараются постигнуть то высшее, неизреченное рождение. Ни Гавриил, ни Матфей не могли ничего более сказать, кроме того, что «родившеся есть от Духа», но как и каким образом родилось от Духа, сего не объяснил ни тот ни другой, потому что это было невозможно. Не думай также, что ты все узнал, когда слышишь, что Христос родился от Духа. При таком сведении мы еще многого не знаем, например: как Невместимый вмещается в утробе? как все Содержащий рождается от Жены? как Дева рождает и остается Девою? как Он именуется происшедшим от корня Иессеева? как именуется жезлом? Сыном человеческим? Цветом? как и Марию назвать матерью? как сказать, что Христос произошел от семени Давидова? воспринял зрак раба? как «И Слово стало плотию» (Ин. 1, 14)? как Павел говорит римлянам: «и от них Христос по плоти, сущий над всем Бог» (Рим. 9, 5)? Из сих слов и из многих других видно, что Христос произошел от нас, от нашего состава, из девической утробы, а каким образом — того не видно. Итак, и ты не разыскивай, но верь тому, что открыто, и не старайся постигнуть то, что умолчано. Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее.Сказав, что родившееся в Деве есть от Духа Святого и зачато без плотского совокупления, он приводит на сие новое доказательство, чтобы кто-либо не вопросил: откуда это известно? кто видел и кто слышал, чтобы когда-либо рождала Дева? Поэтому, чтобы никто не подозревал, что евангелист, желая возвысить Учителя, пишет сие, он приводит в удостоверение слова Иосифа, который тем самым, что с ним происходило, утверждает в нем веру в сказанное. Указывая на сего свидетеля, евангелист как бы так говорил: ежели ты не веришь мне и подозреваешь мое свидетельство, то поверь сему праведному мужу. Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее.Здесь он называет праведным того, который имеет все добродетели. Иосиф, будучи праведен, то есть добр, кроток, истинен, «хотел тайно отпустить Ее». Для того евангелист описывает случившееся прежде, чем узнал о том Иосиф, чтобы ты не сомневался в происшедшем после того, как узнал он. Хотя подозреваемая не только заслуживала обличения, но закон повелевал даже наказать Ее, впрочем, Иосиф избавил Ее не только от большего, но и от меньшего, то есть от стыда, не только не хотел наказать, но не захотел и обличить. Не признаешь ли в сем мужа мудрого и свободного от мучительной страсти? Вы сами знаете, что такое ревность. Поэтому-то вполне знавший оную пророк сказал: «потому что ревность — ярость мужа, и не пощадит он в день мщения» (Притч. 6, 34). И: «люта, как преисподняя, ревность» (Песн. 8,6). Мы знаем, что многие лучше готовы лишиться жизни, нежели впасть в подозрение ревнивости. А здесь было подозрение, когда Дева изобличалась ясными признаками беременности, но Иосиф был столько праведен и чужд страсти, что не захотел причинить Деве даже и малейшего огорчения. Поскольку оставить Ее у себя казалось противным закону, а обнаружить дело и представить Ее в суд значило предать Ее на смерть, то он не сделал ни того, ни другого, но «хотел тайно отпустить Ее». Он поступил выше закона, обнаруживая свою добродетель, ибо по пришествии благодати надлежало явиться многим знамениям высокой мудрости и жизни. Как солнце, не показав еще лучей, издали освещает зарею большую часть вселенной, так и Христос, имея воссиять от утробы Девы, прежде, нежели родился, уже просветил всю вселенную. Поэтому-то еще до рождения Его пророки и жены предсказывали будущее. И Иоанн, еще не выйдя из утробы, взыграл во чреве. Поэтому и Иосиф показал здесь великую мудрость, ибо не обвинил и не укорил Деву, а только намеревался отпустить Ее. Когда же дела находились в таком положении и он был в затруднении относительно своих обязанностей, является Ангел и разрешает все недоумения. Здесь достойно исследования то, почему Ангел не пришел прежде того, когда Иосиф не имел еще таких мыслей, но явился, когда он уже помыслил. Но когда он помыслил это, — се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал.Почему Дева, слышавшая прежде от Ангела благовестие, не открыла ему сего и, видя обручника в смущении, не разрешила его недоумения? Почему и Ангел не сказал Иосифу прежде его смущения? Для чего не сказал, говоришь ты? Для того, чтоб и Иосиф не обнаружил неверия и с ним не случилось того же, что с Захариею. Нетрудно поверить делу, когда оно уже пред глазами. По сей же причине молчала и Дева, ибо думала, что не уверит жениха, сказав о необыкновенном деле, а напротив, более огорчит его, подав мысль, что прикрывает сделанное преступление. Ежели сама Она, когда должна была принять толикую благодать, судит по-человечески и говорит: «как будет это, когда Я мужа не знаю» (Лк. 1, 34), то гораздо более усомнился бы Иосиф, особенно когда услышал бы о сем от подозреваемой жены. Поэтому Дева не объявляла ему, а когда потребовали обстоятельства, явился Ангел. «Но когда он помыслил это, — се, Ангел Господень явился ему во сне». Примечаешь ли скромность мужа? Не только не наказал, но и не сказал никому, даже самой подозреваемой, а только размышлял с собою! И не сказано, что он хотел изгнать Ее, но отпустить, столько он был кроток, милостив и добросердечен! Вопрос: Но для чего не наяву пришел Ангел к Иосифу, как являлся пастырям, Захарии и Деве? Ответ: Потому что Иосиф имел много веры и не нуждался в таком явлении. Для Девы нужно было необыкновенное явление прежде события, потому что благовествуемое было весьма важно — важнее возвещенного Захарии; а пастыри были люди простые и потому имели нужду в более явственном явлении. Но Иосиф, как муж благоразумный, готов был к вере, и если бы только явился кто-нибудь и наставил его, то он легко принял бы откровение, поэтому и явился ему Ангел во сне. Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою.Тотчас приводит ему на память Давида, от которого должен был произойти Христос, и не дает ему оставаться в смущении, наименованием предков напомнив об обетовании, данном всему роду. Сказав же «не бойся», показывает, что Иосиф боялся оскорбить Бога, содержа в доме как бы прелюбодейную. Изрекши имя Марии-Девы, Ангел не остановился на сем, но присовокупил: «жену твою». Сим именем он не назвал бы Ее, если бы Ее девство было растлено. Женою же называет здесь обрученную. Что значит «принять»? То есть удержать у себя в доме, ибо Иосиф мысленно уже отпустил Деву. Ее, говорит Ангел, поручает тебе Бог, а не родители, поручает же не для брака, но чтобы жить вместе с Нею, вручает, объявляя о том через меня. Как Христос после поручил Ее ученику, так ныне поручается Она Иосифу. Ибо, говорит, Она не только чиста от беззаконного смешения, но и зачала во чреве сверхъестественно. Поэтому не только отложи страх, но и возрадуйся. Ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго. Дивное дело, превосходящее человеческое разумение и превышающее законы природы! Вопрос: Чем уверится муж, не знавший сего? Ответ: Открытием прошедшего, говорит Ангел. Ибо для того он обнаружил все, что происходило в уме его, чем он был смущен, чего боялся и на что решался, чтобы через сие уверить и в этом, или лучше, уверить его не только прошедшим, но и имеющим быть после сего. Родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус.Поскольку «родившееся есть от Духа Святаго», то не подумай, что ты устранен от служения при воплощении Его. Хотя ты не имеешь никакого участия в рождении, однако ж преимущество дать имя рождаемому я предоставляю тебе, ты «наречешь имя» Младенцу. Хотя Он не твой сын, но ты будь Ему вместо отца. Потом, чтобы кто-либо не заключил из сего, что Иосиф есть отец, послушай, с какою осторожностью Ангел говорит далее: «родит же Сына». Не сказал: родит тебе, но выразился неопределенно: «родит» . Ибо Мария родила не ему только, но целой вселенной. Для того и имя принесено Ангелом с небес, указывающее на божественное естество, ибо еще прежде рождения Ангел возвещает в сем имени о благах, какие дарованы будут Родившимся всему миру. Вопрос: Какие это блага? Ответ: Освобождение от грехов и спасение. Ибо Он спасет людей Своих от грехов их. В сих словах показывается, как высоко это спасение, ибо благовествуется освобождение не от чувственных браней, ни от плена варварского, но, что гораздо важнее сего, освобождение от грехов, от которых прежде никто не мог освободить. Вопрос: Для чего же сказано: «людей Своих», а не присовокуплено: «и все народы»? Ответ: Для того чтобы иудеи, слыша о язычниках, не соблазнились. Но сведущему дано разуметь и о язычниках, потому что люди Его не одни иудеи, но и все приходящие к Нему и приемлющие от Него познание тайны Его. «Ибо Он спасет людей Своих от грехов их».Здесь Ангел показывает, что рождающийся есть Сын Божий, ибо, кроме божественного существа, никто другой не может отпускать грехи. Итак, получив такой дар, примем все меры, чтобы не поругать толикого благодеяния. Ежели грехи наши достойны были наказания и прежде сей чести, то тем более после сего неизреченного благодеяния. И это говорю теперь не без причины, но поскольку вижу, что многие после крещения живут небрежнее некрещеных и даже не имеют никакого признака христианской жизни. Поэтому ни на торжище, ни в церкви не скоро различишь, кто верующий и кто неверующий, разве только когда, присутствуя при совершении таинств, увидишь, что одни бывают высылаемы, а другие остаются в храме. Но надлежало бы отличаться не по месту, а по делам, ибо достоинства внешние обыкновенно познаются по внешним признакам, а наши достоинства надобно распознавать по душе. Верующий должен быть виден не только по причащению Святых Тайн, но и по новой жизни и богоугодным делам. Верующий должен быть светильником мира и солью земли. А ежели ты не светишь и себе, не предотвращаешь и собственной гнилости, то по чему нам узнать, что ты истинный христианин и достойно причащаешься Святых Тайн? Но причащаясь только по обычаю, ты уготовляешь душе своей многие муки. Верующий должен блистать не тем одним, что получил от Бога, но и тем, что сам прибавил к тому, надобно, чтобы он по всему был виден: и по поступи, и по взору, и по виду, и по голосу, а более всего по добрым делам. Сказал же я о сем для того, чтобы нам творить добрые дела не для показа, а для пользы тех, кто смотрит на нас, и украшать себя ими для угождения Богу. А теперь, с которой стороны ни стараюсь распознать тебя, везде нахожу тебя в противоположном состоянии. Хочу ли заключить о тебе по месту — я вижу тебя на конских ристалищах и в театрах, вижу, что ты проводишь дни в беззакониях, составляешь злые толки в худых сходбищах и сообщаешься с людьми развратными. Хочу ли заключить о тебе по виду твоего лица — опять вижу, что ты непрестанно смеешься и рассеиваешься подобно развратной блуднице, у которой никогда не закрывается рот. Стану ли судить о тебе по одежде — вижу, что ты наряжен ничем не лучше комедианта. Или по спутникам твоим? Ты водишь за собою тунеядцев и льстецов. По словам? Слышу, что ты не произносишь ничего здравого, дельного, полезного в нашей жизни. По твоему столу? Здесь открывается еще более причин к осуждению. О подобных людях говорит апостол: «Их бог — чрево» (Флп. 3,19). Итак, скажи мне, по чему могу узнать, что ты верный христианин, когда все исчисленное мною и другое многое уверяет в противном? И что говорю: верный христианин? Даже и того, человек ли ты, не могу узнать подлинно, ибо стучишь ты ногою как осел, скачешь как вол, ржешь на женщин как конь, объедаешься как медведь, насыщаешь тело как лошак, злопамятен как верблюд, хищен как волк, сердит как змея, язвителен как скорпион, пронырлив как лисица, хранишь в себе яд злобы как аспид и ехидна, враждуешь на братьев как демон лукавый. Как я могу счесть тебя за человека, не видя в тебе свойств естества человеческого? Ища образа верного христианина, не могу найти разности даже между человеком и зверем. Чем же назову тебя? Зверем? Но у каждого зверя один какой-нибудь из сих пороков; а ты, совокупив в себе все означенные пороки, далеко превосходишь их своим неразумием. Назову ли тебя демоном? Но демон не служит неистовству чрева и не жаждет денег. А когда в тебе больше пороков, нежели в зверях и демонах, то скажи мне, как могу назвать тебя человеком? Если же нельзя назвать тебя человеком, то как назову тебя верным? А что всего хуже, находясь в столь худом состоянии, мы и не думаем о безобразии своей души, не имеем и понятия о ее гнусности. Итак, умоляю вас, не оставайтесь зверями! Ежели и раб не входит в дом Отца, то как можешь вступить в двери Его ты, будучи зверем? И что говорю: зверем? Такой человек хуже всякого зверя. Зверь хотя по природе дик, однако часто посредством человеческого искусства делается кротким. А ты изменяешь природное им зверство в не свойственную их природе кротость, а свою природную кротость изменяешь в неестественное тебе зверство! Дикого по природе делаешь смиренным, а себя, кроткого по природе, против природы делаешь диким. Льва укрощаешь и делаешь ручным, а своему телу попускаешь быть неукротимее льва! В отношении к укрощению зверей — два затруднения, препятствующих их укрощению: во-первых, то, что зверь лишен разума, во-вторых, то, что зверство в нем есть природное свойство. Несмотря на это, по избытку данной тебе от Бога мудрости, ты преодолеваешь их природу. Как же ты, преодолевая в зверях природу, в себе самом, по собственной воле, не сохраняешь природного добра, данного тебе от Бога? Если бы Бог заповедал тебе сделать кротким другого человека, ты не почел бы Его заповедь невозможною, хотя и мог бы Ему возразить, что ты не господин чужой воли и что он не зависит от тебя. Но теперь, когда Он убеждает тебя укротить собственного твоего зверя, над которым ты полный господин, то чем можешь оправдаться, не укрощая своей природы? Какое можешь представить извинение, когда из льва делаешь человека, а сам из человека делаешься львом? Диких зверей доводишь до одинакового с человеками благородства, а себя самого низвергаешь с царского престола? Знай, если желаешь, что гнев есть зверь и лев. Поэтому, возлюбленный, сколько другие усиливались над укрощением львов, столько и ты с усердием старайся соделывать себя тихим и кротким, ибо и гнев имеет страшные зубы и когти. Если не укротишь его, то он погубит все добрые дела твои. Он не только вредит телу, но и еще более расстраивает здравие души, поедая, терзая, растлевая всю силу ее, ибо каждая страсть, оставаясь в душе, немилостиво поедает нас каждый день. Лев, когда насытится, уходит, а страсти никогда не насыщаются и не отступают, доколе не отдадут пойманного ими человека диаволу. Я говорю это не только о гневе, но и о всех других страстях; кто какою страстью увлекается, тот от нее и погибает. Мы увлекаемся не одною какой-либо страстью, но постоянно служим многим страстям: и похищаем чужое, и обижаем, и собираем неправедное богатство, и презираем нищих и убогих, и ненавидим ближнего, и предаемся тщеславию, желая у всех быть в славе. Но для души нет никакой пользы от этой славы, ибо она тщетна, она поэтому и названа тщеславием, что ничего не приносит. Ежели презришь всю суету мира, будешь драгоценнее целого мира, подобно тем святым, «которых весь мир не был достоин» (Евр. 11, 38). Итак, чтобы тебе соделаться достойным Царства Небесного, презирай настоящее. Тогда и здесь получишь большую славу, и насладишься будущими благами, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава в бесконечные веки. Аминь.
Блаженного Феофилакта, архиепископа БолгарскогоТолкование Святого Евангелия от Матфея... Ибо Он спасет людей Своих от грехов их.Имя «Иисус» не греческое, но еврейское, и означает «Спаситель», «ибо Он, — сказано, — спасет людей Своих» — народ не только иудейский, но и языческий, который несомнительно уверует и сделается Его народом. От чего спасет — не от войны ли и плена? Нет, но «от грехов их». А это явно показывает, что имеющий родиться есть Бог, ибо прощать грехи свойственно одному Богу. А всё сие произошло, до сбудется реченное Господом через пророка, который говорит.Не думай, будто это недавно стало угодно Богу; нет, давно, прежде век, ибо ты, Иосиф, как воспитанный в законе, знаешь пророков: вникни, что сказал Господь. Не сказал: реченное от Исаии, но «Господом», ибо не человек, а Бог говорил устами человека, поэтому пророчество и достоверно. Се, Дева во чреве приимет.Евреи говорят, что у пророка стоит не «Дева», но «молодая женщина». На это надобно сказать, что в Священном Писании юная женщина и дева — одно и то же, ибо молодою и девою называет ее по ее нерастлению. Притом, если бы родила не дева, то как это могло бы быть знамением и чудом? Ибо вот что говорит Исаия: «Сам Господь даст вам знамение» (Ис. 7, 14). Вопрос: Какое знамение? Ответ: «Се, Дева во чреве приимет и родит». Поэтому если бы родила не дева, то не было бы и знамения. Итак, евреи злонамеренно искажают Писание и вместо «дева» ставят «молодая». Впрочем, молодою ли женщиною или девою называет Ее пророк, все должно в родившей разуметь деву, чтобы это было знамением, то есть чудом. И родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог.Евреи говорят: почему же родившийся назван не Еммануилом, как сказал Ангел Иосифу, а Иисусом Христом? На это скажи им, что пророк не сказал: «наречешь», но — «нарекут», то есть самые дела покажут, что Он Бог, живущий с нами, ибо Священное Писание дает имена от дел, как, например: «нареки ему имя: Магершелал-хаш-баз» — «скоро плени, нагло расхити» (Ис. 8, 3). Но где кто-нибудь назван таким именем? Поскольку же, как только родился Господь, как бы расхищено и пленено стало обольщение, то и говорится, что Он так назван по делам его. Еммануил же еврейское имя и значит «с нами Бог». Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою.Что же сотворил, встав от сна? «И принял жену свою». Евангелист постоянно называет Марию женою Иосифа, устраняя худое подозрение и сказывая, что Она была женою не другого кого, а его. Заметь благоразумие Иосифа! Он тотчас удостоверился и, приняв Деву, стал служить Ей со страхом. И не знал Ее. [Как] наконец Она родила.То есть никогда не совокуплялся с Нею, ибо слово «наконец» означает здесь не то, будто только до рождества не знал Ее, а потом познал, но то, что совершенно никогда не познавал Ее. Писание часто так выражается, как сказано: «отлетал и прилетал» ворон в ковчег, «пока осушилась земля от воды» (Быт. 8, 7), но он не возвращался и после сего. Еще Господь сказал: «Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28, 20). А после скончания разве не будет? Тогда тем паче будет с нами бесконечно.. Так и здесь под словами «наконец родила» разумей: не знал Ее ни прежде, ни после рождения, подобно как и Господь будет с нами не только до скончания, но и, тем более, по скончании века. Да и как Иосиф прикоснулся бы к Пресвятой, когда совершенно знал Ее неизреченное рождение? Сына Своего первенца.Называет Его первенцем не потому, будто бы у Нее еще другой какой-либо сын, но просто потому, что Он первый родился, и притом единственный, ибо Христос есть и «первородный», как родившийся первый, и «единородный», как не имеющий брата. И он нарек Ему имя: Иисус.Иосиф и здесь показывает свое послушание, потому что он исполнил все, что сказал ему Ангел. |
|