Блж. Феофилакт, архиеп. Болгарский

Толкование на Евангелие от Матфея

Глава одиннадцатая

И когда окончил Иисус наставления двенадцати ученикам Своим, перешел оттуда учить и проповедывать в городах их.

Послав учеников, Сам Он (на время) успокаивается, не творит чудес, а только учит в синагогах. Потому что, если бы Он, оставаясь на месте, продолжал исцелять, то не стали бы обращаться к ученикам. Поэтому, чтоб и они имели случай и время исцелять, Сам Он уходит.

Иоанн же, услышав в темнице о делах Христовых, послал двоих из учеников своих сказать Ему: Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого?

Иоанн спрашивает не потому, будто не знает Христа. Как ему не знать Того, о ком свидетельствовал: «Агнец Божий»? Но (спрашивает) для того, чтоб убедить своих учеников, что Он есть Христос. Поскольку они завидовали Христу, то Он посылает их к Нему, чтобы хотя при виде чудес уверились, что Христос больше Иоанна. Вот почему и принимает вид неведения, спрашивая: «Ты ли Тот, Который должен придти», то есть ожидаемый по писаниям и имеющий прийти во плоти?

Некоторые, впрочем, говорят, что словами «должен придти» Иоанн спрашивал о сошествии Христа во ад, по причине будто бы неведения о сем, и что он как бы так говорил: «Ты ли Тот, Который должен сойти и в ад, или нам ждать другого»? Но это неосновательно, потому что Иоанн, больший из пророков, как мог не знать о распятии Христа и сошествии во ад, особенно когда Он сам же называл Его Агнцем, как имевшего заклаться за нас? Иоанн знал, что Господь сойдет с душою во ад, чтобы и там, как говорит Григорий Богослов, спасти тех, которые уверовали бы в Него, если бы Он воплотился в их дни, и спрашивает не как незнающий, но как желающий вразумить учеников своих о Христе действием чудес Его. А впрочем, смотри, что Христос говорит на этот вопрос.

И сказал им Иисус в ответ: пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите: слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют;  и блажен, кто не соблазнится о Мне.

Не сказал: «Скажите Иоанну: Я тот, который должен прийти», но зная, что Иоанн послал учеников для того, чтоб видели чудеса, говорит: «Пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите», и тот, воспользовавшись сим случаем, конечно, даст вам еще большее свидетельство обо Мне. Под благовествующими нищими разумей или проповедовавших тогда Евангелие, то есть апостолов, которые, как рыбари, действительно были нищи и презираемы за свою простоту; или тех нищих, которые слушали Евангелие, желая получить сведение о вечных благах, и, будучи нищи добрыми делами, обогащались верою и благодатью евангельского благовестия. А чтобы показать ученикам Иоанновым, что от Него не сокрыты их помышления о Нем, «Блажен, — говорит, — кто не соблазнится о Мне», ибо они очень сомневались в Нем.

Когда же они пошли, Иисус начал говорить народу об Иоанне: что смотреть ходили вы в пустыню? трость ли, ветром колеблемую?

Когда ушли ученики Иоанна, Иисус начал говорить народу, чтобы, услышав вопрос Иоанна, не соблазнились и не стали говорить: не сомневается ли о Христе и сам Иоанн и таким образом не переменил ли уже своего мнения, хотя прежде и свидетельствовал о Нем. Поэтому, устраняя такое подозрение от сердец их, Христос говорит: Иоанн не есть «трость», то есть не колеблется в мыслях подобно трости, колеблемой малым ветром, потому что если бы он таков был, то зачем же выходили вы к нему в пустыню? Конечно, вы не пошли бы к «трости», то есть человеку, легко изменяющему свои мысли и слова, но ходили к нему как человеку великому и твердому. Таков он и теперь, каким вы его почитали и видели?

Что же смотреть ходили вы? человека ли, одетого в мягкие одежды? Носящие мягкие одежды находятся в чертогах царских.

Чтобы не могли сказать, что Иоанн, предавшись роскоши, впоследствии сделался слаб, говорит им: «Нет, его волосяная одежда показывает, что он враг роскоши. Если бы он носил мягкие одежды и хотел вести жизнь роскошную, то ходил бы в царские палаты и не был бы заключен в темницу». Пойми из сего, что истинному христианину не должно носить мягкие одежды, ни изыскивать многоразличных яств, кроме случаев телесной болезни.

Что же смотреть ходили вы? пророка? Да, говорю вам, и больше пророка.

Иоанн больше пророка, потому что другие пророки только предсказывали о Христе, а сей был и самовидец Его, что очень важно. Притом другие пророчествовали после своего рождения, а сей познал Христа и взыграл, когда еще находился во чреве матери.

Ибо он тот, о котором написано: «се, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою».

Назван Ангелом и по ангельской, как бы бесплотной жизни, и потому, что возвестил Христа (слово «ангел» значит «вестник»). Он приготовлял путь Христу и свидетельством о Нем и крещением в покаяние, ибо за покаянием следует отпущение грехов, а сие отпущение дает Христос. Христос говорит это по отшествии Иоанновых учеников, чтобы не подумали, что Он льстит Иоанну. Пророчество же, приведенное здесь, принадлежит Малахии (3, 1).

Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя.

Объявляет с особенным утверждением — «истинно», что никого нет больше Иоанна; а словом «женами» исключает Себя самого, потому что Сам Христос был сын Девы, а не жены, вступившей то есть в брак.

Но меньший в Царстве Небесном больше его.

Поскольку много высказал похвал об Иоанне, то, чтобы не почли Иоанна большим и Его, говорит здесь с особенною ясностью о Себе: Я, меньший Иоанна и по возрасту и по вашему мнению, больше его в Царстве Небесном, то есть в отношении к духовным и небесным благам. Здесь Я меньше его как потому, что он прежде Меня родился, так и потому, что он почитается у вас великим, но там Я больше его.

От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его.

По-видимому, это не имеет связи с предыдущим; но на самом деле не так. Приметь: после того как сказал о Себе, что Он больше Иоанна, Христос возбуждает слушателей своих к вере в Себя, показывая, что многие уже восхищают Царство Небесное, то есть веру в Него. Для сего, говорит, требуется большое усилие: действительно, какого труда стоит оставить отца и мать и пренебречь душу свою!

Ибо все пророки и закон прорекли до Иоанна. И если хотите принять, он есть Илия, которому должно придти.

И здесь такая же последовательность в речи. Я, говорит, Тот Самый, который должен прийти, потому что все пророки исполнились, но они не исполнились бы, если бы Я не пришел: поэтому вам нечего более ждать другого пророка. Слова же: «И если хотите принять, он есть Илия» — означают сие: если хотите судить здраво, без зависти, — то это тот, которого пророк Малахия назвал грядущим Илиею. И предтеч, и Илия имеют одинаковое служение: Иоанн был предтечею первого Пришествия, а Илия явится предтечею будущего. Затем, чтобы показать, что Он точно называет здесь Иоанна Илиею и что потребно размышление для уразумения сего, говорит:

Кто имеет уши слышать, да слышит!

Так возбуждает их к тому, чтобы они спросили Его и узнали. Но они, как несмышленые, не хотели знать. Поэтому говорит:

Но кому уподоблю род сей? Он подобен детям, которые сидят на улице и, обращаясь к своим товарищам, говорят: мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали.

Этою притчею указывает на грубость и своенравие иудеев: им как людям своенравным не нравились ни строгость жизни Иоанна, ни простота Христова, но они подобны были глупым и своенравным детям, которым никак не угодишь — хоть плачь им, хоть играй на свирели. Впрочем, выслушай и другое объяснение: у иудеев некогда была в обычае следующая детская игра: дети, во множестве собравшись на площадь, разделялись на две части, и одна часть их, как бы в поношение настоящему житию, представлялась плачущею, другая, напротив, играла на свирели. Между тем торговцы, занимаясь своими торговыми делами, не обращали внимания ни на тех, ни на других. В укоризну иудеям Господь говорит, что они, поступая подобно сему, не подражали ни Иоанну, когда он проповедовал покаяние, не уверовали и во Христа, которого жизнь казалась как бы радостною, но на обоих не обратили внимания, не плакали ни с плачущим Иоанном, ни сочувствовали играющему на свирели Христу.

Ибо пришел Иоанн, ни ест, ни пьет; и говорят: «в нем бес». Пришел Сын Человеческий, ест и пьет; и говорят: «вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам».

Жизнь Иоанна уподобляет плачу, потому что Иоанн обнаруживал большую строгость и в словах и в действиях, а жизнь Христа уподобляется свирели, так как Господь был весьма приветлив ко всем, снисходителен, да всех приобрящет; благовествовал Царствие, не показывая той строгости, какую обнаруживал Иоанн. Пища Иоанна была грубая и не везде находимая: ни хлеба он не ел, ни вина не пил; напротив, у Христа была пища обыкновенная. Он и хлеб ел и вино пил. Таким образом, жизнь их была противоположна одна другой. Однако иудеям не нравилась ни та, ни другая; об Иоанне, который не ел и не пил, говорили: в нем бес, а Христа, который ел и пил, называли человеком, любящим есть и пить. Евангелист не записал всех клевет их, почитая достаточными и сии слова к их обличению.

Притча: Как два ловца, желая поймать неудоболовимого зверя, становятся с двух противоположных сторон и делают одно дело, так Бог устроил и здесь. Иоанн вел жизнь строгую, а Христос свободнейшую, чтобы иудеи уверовали или тому, или другому и таким образом уловлены были если не тем, то другим. Ибо хотя образ жизни их был противоположен, но дело было одно. Впрочем, иудеи, как дикие звери, бегали от обоих и обоих ненавидели. Спросим же их: ежели, по вашему мнению, строгая жизнь хороша, то почему вы не следовали и не верили Иоанну, который указывал вам на Христа? Если же простая жизнь хороша, то почему не веровали Христу, указывавшему вам путь спасения?

Вопрос: Но почему Иоанн вел особенно строгую жизнь?

Ответ: Проповеднику покаяния так и следовало представлять в себе образ сетования и плача, а Подателю оставления грехов — быть веселым и радостным. Притом Иоанн ничего более, кроме высокой жизни, не показал иудеям: Иоанн, сказано, знамения не сотворил ни единого (Ин. 10, 41), а Христос свидетельствовал о Себе только всемогуществу Божию приличными чудесами. Еще: Христос оказывал снисхождение и немощам человеческим, чтобы и сим приобресть иудеев. Поэтому Он участвовал и в трапезах мытарей и говорил укорявшим Его, что «пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию». Впрочем, Христос не оставлял и строгой жизни; потому что жил в пустыне со зверями и постился сорок дней, как сказано было прежде, да и участвуя в самих трапезах, Он ел и пил благоговейно, воздержно, прилично святым.

И оправдана премудрость чадами ее.

Когда уже, говорит, ни Иоаннова, ни Моя жизнь не нравится вам, и вы отвергаете все пути спасения, то Я — премудрость Божия — оказываюсь правым — не пред фарисеями, а пред чадами своими, и уже вы не будете иметь оправдания, но непременно подвергнетесь осуждению, ибо Я со своей стороны исполнил все, а вы неверием своим доказываете, что Я прав, как не опустивший ничего.

Тогда начал Он укорять города, в которых наиболее явлено было сил Его, за то, что они не покаялись.

Показав, что Он сделал все, что надлежало сделать, а они между тем остались нераскаянными, начинает укорять их, как непокорных.

Горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида!

Чтобы ты знал, что не уверовавшие были злы не по природе и не по местности, а по собственной воле, Господь упоминает Вифсаиду, из которой были Андрей, Петр, Филипп и сыны Зеведея. Ибо это ясно показывало, что злоба иудеев зависела не от природы, не от местности, а от свободы. Иначе, если бы злоба зависела от природы или от местности, то и те были бы также злы. Вифсаида и Хоразин были города иудейские, а Тир и Сидон — еллинские. Поэтому Господь как бы так сказал: Еллинам будет отраднее на суде, нежели вам, иудеи, видевшие чудеса и неуверовавшие.

Ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись, но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам.

Господь называет иудеев худшими тирян и сидонян; потому что тиряне преступили закон, только естественный, а иудеи — и естественный и Моисеев; те не видели чудес, а сии видели и только хулили их. Вретище есть знак покаяния; сыплют же на голову пепел и прах, как видим, сетующие.

И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься, ибо если бы в Содоме явлены были силы, явленные в тебе, то он оставался бы до сего дня; но говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день суда, нежели тебе.

Капернаум возвысился тем, что был городом Иисуса, ибо он славился, как Его отечество; но это, по причине неверия, не принесло ему пользы. Напротив, он осуждается в ад, потому что, имея в себе такого Жителя, не хотел получить от Него никакой пользы. Слово «Капернаум» означает место утешения; поэтому заметь для предосторожности, что если кто сподобится быть вместилищем Утешителя Святого Духа и потом станет гордиться и превозноситься до небес, тот наконец за свое высокоумие ниспадет до ада преисподнего. Итак, бойся, человек, и в трепете смиряйся!

В то время, продолжая речь, Иисус сказал: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам.

«Славлю» сказано вместо — благодарю Тебя, Отче, что иудеи, признающие себя умными и сведущими в Писании, не уверовали, а младенцы, то есть несведущие, познали великие тайны. Бог скрыл великие тайны от признающих себя умными не потому, что Он не хотел даровать им их и был причиною их невежества, но потому, что они сделались недостойными, потому что почитали себя умными. Ибо, кто считает себя умным и полагается на собственный разум, тот уже не молится Богу. А когда кто Богу не молится, то Он не помогает тому и не открывает ему тайн. Притом еще Бог многим не открывает своих тайн наипаче по человеколюбию, чтобы они не подверглись большему наказанию за пренебрежение того, что узнали.

Ей,  Отче! ибо таково было Твое благоволение.

Здесь показывает человеколюбие Отца в том, что Он открыл младенцам не по просьбе о сем чьей-либо, но потому, что так было угодно Ему от начала. «Благоволение» — то же, что желание и соизволение.

Всё предано Мне Отцем Моим.

Выше Господь сказал Отцу: Отче, благодарю Тебя, что Ты открыл. Поэтому, чтобы ты не подумал, что Христос Сам ничего не делает, а все Отец, говорит: «Всё предано Мне». У меня и у Отца власть одна. Когда же слышишь: «предано», не подумай, что Ему предано как рабу или как низшему, напротив — как Сыну; ибо Ему все предано потому, что Он родился от Отца. Если бы Он не родился от Отца и не был одного естества с Отцом, то и не было бы Ему предано. Смотри, «всё предано Мне», говорит, не Господом, но «Отцем Моим». То есть как благообразное дитя, родившись от благообразного отца, говорит: мое благообразие передано мне от отца моего. Так надобно понимать и слова Христовы.

И никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть.

Говорит еще большее: Что Я Господь всего, в этом нет ничего удивительного, когда могу гораздо больше сего, именно — знать Самого Отца, и притом так, что могу открывать Его и другим. Заметь: выше Он сказал, что Отец открыл тайны младенцам, а здесь говорит, что Сам Он открывает Отца. Видишь: у Отца сила одна, потому что открывает и Отец и Сын.

Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас.

Призывает всех вообще, не одних иудеев, но и язычников. Под «труждающимися» надобно разуметь иудеев, как проходящих тяжкое законное послушание и трудящихся в исполнении заповедей закона, а под «обремененными» — язычников, которые обременены были тяжестью грехов. Всех сих Христос призывает к успокоению; ибо что за труд уверовать, исповедовать и креститься? И как не успокоиться, когда здесь бываешь беспечален о грехах, сделанных до крещения, и там получишь вечный покой?

Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко.

Иго Христово есть смирение и кротость; поэтому кто смиряется пред всяким человеком, тот имеет покой, пребывая всегда без смущения, тогда как тщеславный и горделивый находятся в беспрестанном беспокойстве, опасаясь лишиться чего-нибудь и усиливаясь как бы больше прославиться, как бы победить врагов. Это Христово иго, то есть смирение, легко; потому что нашей униженной природе удобнее смиряться, а не превозноситься. Впрочем, игом называются и все заповеди Христовы, и все они легки по причине будущего воздаяния, хотя в настоящее краткое время и кажутся тяжелыми.