Бедность
христианства апологетов.
(отрывок из сочинения А.
Юлихера*
«Религия Иисуса и начала христианства до Никейского собора»)**
Особенно убогим кажется нам христианство апологетов потому, что
от них, именно от тех, на чью долю выпала задача сравнивать свою религию
с прежними учениями для доказательства их ничтожества, ожидали возвышенного
энтузиазма при раскрытии новых истин христианства. За небольшими исключениями,
апологеты ограничивались тем, что в подражание
261
стоическим и эпикурейским критикам осмеивали тупоумие мифов о богах;
кроме того, они возвращали эллинам сделанный им упрек в поощрении посредством
религии низких чувств и стремились изобразить христианство как единственно
истинную философию. Все, чего, по большей части, тщетно искали величайшие
философы прошлого, впадая в противоречия друг другу, все это легко и
без всякой примеси заблуждений мог найти в Евангелии самый скромный верующий.
В то время гордились тем, что общепризнанный факт близости учения Платона
к Евангелию толковался в том смысле, что Пифагор, Платон и их последователи
рассматривались как плагиаторы библейской литературы откровения. Мысль,
что и эллинские философы и поэты являлись носителями божественной искры
и приготовляли почву для религии Иисуса, действительно, достойна того
апостола, который (Римл. 2, 14 и след.) писал о язычниках, что они, не
имея закона, сами себе закон. Но эта мысль в руках апологетов не только
приобретала, благодаря присоединению к ней вопроса о зависимости, странную
форму, которая ни в коем случае не могла импонировать неверующим, но
и разрушала самое понимание христианской религии. Христианство, втиснутое
в параллель с греческой философией, с намерением повсюду выставить ее
в карикатурном виде, утрачивает свои наиболее важные особенности, так
как они совершенно не поддаются подобному сравнению.
Выставлять Иисуса величайшим философом — это почти значит предавать
Его. Павел, обладая более тонким чутьем, дал следующую, правда, парадоксальную
формулировку действительного положения вещей: истинный Христос должен
был казаться язычникам безрассудством, а у евреев возбуждать досаду.
И это последнее было забыто апологетами, которые думали при помощи скучных
и по еврейскому методу измышленных доказательств из Писания убедить евреев
в идентичности (а не только в совместимости!) новозаветного откровения
с ветхозаветным; этим они сами себе загораживали путь по двум направлениям.
Между тем, они должны были бы, конечно, выдвинуть на передний план то
новое, чего никогда не было ни у эллинов, ни у евреев, чем впервые обладал
Иисус. Представлять дело так, как будто достаточно иметь чуточку здравого
смысла, чтоб стать христианином, и лишь немного
262
чувства порядочности и нравственности, чтобы удовлетворить требованиям
Бога.
Но это — ошибка тактики, ответственность за которую падает на генералов.
Дух войска мы все же можем считать более высоким. Объявления войны, несмотря
на всю их широковещательность, возмутительно мало говорят о настоящем
объекте войны, совершенно умалчивают о том блаженстве, которое испытывает
верующий, пребывающий в мире с Богом, о настроении, выраженном в словах:
«если Господь со мной, то кто может быть против меня», о достоверности
спасения, гарантией которого служит обладание Духом Святым, о благоговейной
гордости верующего, который, невзирая на целый мир с его мудростью и
законами, поступает так, как ему предписывает собственная совесть. И
вместо евангельского Иисуса читателя заинтересовывают домировым Логосом
и его положением между Богом-Отцом и миром.
[*] Адольф
Юлихер /Adolf Jűlicher/ (1857-1938) ~ немецкий
протестантский исьторик и либеральный библеист.
[**] Раннее
христианство: В 2 т./ Худож.-офор. Б.Ф. Бублик. — М.: АСТ; Харьков:
Фолио, 2001. — Т.1. С.261—263.
|