Глава 20
В Божиих действиях должны обнаpyжиться вместе благость
и спpаведливость
Итак, по признанию всех, должно веровать, что Бог не только
могущественен, но и справедлив, благ, премудр, имеет все, что разум относит
к наилучшему. Поэтому при настоящем домостроительстве следует не того
хотеть, чтобы в совершающемся одно из боголепных свойств обнаруживалось,
а другое нет. Ибо вообще никакое из высоких этих именований само по себе,
по одиночке, в отдельности от других, не есть добродетель. И доброе,
если не сопряжено со справедливым, премудрым, могущественным, не есть
действительно доброе, потому что несправедливое, непремудрое или немогущественное
не есть доброе. И могущество, отделенное от справедливого и премудрого,
не представляется добродетелью, потому что такой род могущества есть
зверский и насильственный. А также сказать должно и о прочем: если мудрое
выступит из пределов сраведливого или если справедливое не будет вместе
с могущественным и добрым, то подобное этому иной скорее наименует в
собственном смысле пороком. Ибо почему кто-либо причислит к добру то,
чему недостает совершенства? Если же во мнениях о Боге надлежит стекаться
всем совершенствам, то посмотрим, домостроительство Божие о человеке
имеет ли недостаток в каком-либо из боголепных понятий? В Боге, конечно,
ищем мы знаков благости. Возможно ли какое-то более явственное свидетельство
доброты, чем это — сделать своим бежавшего на противную сторону, и естеству
постоянному, неизменному в добре, не согласоваться в действиях с изменчивостью
человеческого произволения? Бог не пришел бы, как говорит Давид, во
еже спасти нас (Пс. 79, 3), если бы не благость вложила такое намерение.
Но и благость этого намерения не принесла бы пользы, если бы не премудрость
делала человеколюбие действенным. Ибо что до тех, которые в болезненном
состоянии, то многим, может быть, хотелось бы, чтобы больной не страдал.
Но это доброе изволение те только приводят в исполнение над больными,
которым в исцелении больного содействует какая-то сила искусства. Итак,
с благостью, без всякого сомнения, должна быть сопряжена мудрость. Каким
же образом в совершившемся вместе с благостью оказывается и мудрость?
Таким, что доброе видим не в одном только намерении. Ибо как намерение
сделалось бы явным, не будучи обнаружено событиями? Дела же, последовательно
происходящие в какой-либо связи и в порядке, показывают премудрость и
искусство Божия домостроительства. А как, по сказанному прежде, мудрость,
сопряженная со справедливостью, без сомнения, делается добродетелью (взятая
же в отдельности, сама по себе не останется и благостью), то в учении
о домостроительстве спасения человеческого хорошо будет рассматривать
во взаимной связи два свойства — разумею премудрость и справедливость. |