Христианская   библиотека 
Главная Именной указатель Систематический указатель Хронологический указатель Книги в архивах
 

Священноисповедник Амвросий (Полянский), еп. Каменец-Подольский и Брацлавский

Учение о Царстве Божием
по сочинению блаженного Августина
«О Граде Божием»

IV ГЛАВА

«Тайны» Царства Божия в учении о нем блаженного Августина. Земное царство.

Тайны царства Божия, раскрытые в Евангелии, уясняются и в сочинении блаженного Августина, то есть и в сочинении блаженного Августина, как и в Евангелии, мы находим не только определение сущности, природы Царства Божия, но и раскрытие частных сторон его.

Так, по учению блаженного Августина, как и по учению Евангелия, Царство Божие, несомненно, — дар Божий. Не сам человек избавил себя от погибели после грехопадения, а Бог извлек из падшего человечества определенное число праведных для наполнения Царства Своего, и сделал это не по заслугам этих праведников, а только по Своей благодати, любви [146]. От Бога — Царство Его. Правда, дар Божий в учении о Царстве Евангелия и Августина касается разных сторон Царства Божия: по Евангелию — внутренней стороны, настроения, по Августину — внешней, собственно начала, основания царства. Но это последнее происходит в силу одной уже указанной особенности учения о Царстве Божием блаженного Августина, по которой он более останавливается на внешней стороне Царства в ущерб внутренней.

Как общество свободно-разумных существ, добрых ангелов и таких же людей Царство Божие разделяется на две части. Одна часть — на небе, ангелы; другая — на земле, люди. [147] Одни, люди, странствуют, подвизаются; другие помогают [148]. При посредстве ангелов дано людям Священное Писание [149]; ангелы сорадуются людям, содействуют и помогают им приносить себя самих в своих сердцах в жертву Богу. [150]

Таковы отношения обеих частей Царства Божия.

Как общество только благочестивых людей Царство Божие одно, но периоды его различны. Один период — от начала Царства Божия до конца мира; другой — время будущего века, имеющего наступить после воскресения мертвых, Страшного Суда и кончины мира. В первый период члены Царства Божия странствуют, как чужие пришельцы на этой земле [151], принимают на себя добровольную бедность, чтобы легче, беспрепятственнее идти к своему отечеству [152], подвизаются за Град Божий, защищая его от еретических заблуждений [153], терпят поношения за Град Божий [154], проливают кровь за врагов [155], живут верою (Авв. 2, 4), терпением ждут (Рим. 8, 25) вечной оседлости, ибо суд возвратится к правде (Пс. 93. 15) [156], утешаются надеждой вышней отчизны [157], надеждой истинной, твердой, неколеблющейся [158], в силу отрешенности от земли пользуются ее благами, но не пленяются ими, а злом или испытываются, или исправляются [159]. В противоположность этому второй период — время вечной оседлости [160], отчизна, родина земных странников [161], время воздаяния, наград за труды [162], исполнения надежд [163], полного мира, успокоения [164]. Там истинное и полное счастье; там никто не умирает; там солнце правды сияет; там общее всем богатство, сокровище верной, подлинной Истины [165].

Так, характер периодов совершенно различен. В одном — страдания, беспокойства, труды, подвиги; в другом — мир и покой, награды и воздаяние.

В этом последнем периоде Царство Бoжие в известном смысле — идеал, а не наличная действительность. Правда, Царство Божие и теперь существует; первый период его обнимает именно время земной жизни человечества. Но в этот период Царство Божие — не во всей силе и славе своей. Таковым оно откроется именно в будущий век. И в отношении настроения членов своих Царство Божие тоже в известном смысле — идеал. Любовь, теперь на земле соединяющая людей в одно общество, не есть нечто законченное, раз навсегда установившееся. Нет, здесь только начатки ее; здесь, на земле можно и потерять и, вовсе не имея, воспитать ее и в зависимости от этого, состоя членом Царства Божия, выйти из него, и, напротив, раньше будучи врагом его, войти в него [166].

Итак, Царство Божие с внутренней стороны подлежит развитию. Здесь на земле оно постоянно растет в душах верующих.

Но Царство Божие развивается и растет и с внешней стороны. «Не только со времени телесного присутствия Христа и Его апостолов, но с самого Авеля, первого праведника, убитого нечестивым братом», Царство Божие расширяется в своих пределах и будет распространяться до «конца настоящего века» [167].

Его назначение — заключить в свои недра все народы земли [168]. Все люди призваны и могут вступить в него. [169] В этом отношении Царство Божие универсально.

Но пределы его не ограничиваются только людьми; они простираются и на всю низшую, одушевленную и неодушевленную природу. Нормальный порядок в Царстве Божием таков: человек подчиняется Богу [170], человеку подчиняется вся низшая тварь, живущая на земле и летающая в воздухе, — Сам Бог дал человеку такую власть [171]. Сам же Бог владеет, стало быть, всей землей и всем живущим на ней.

Царство Божие — одно для всех людей; все призваны в него. Но действительно вступают в Царство Божие только выполняющие условия вступления в него. А условия эти — возрождение духовное, необходимое для спасения от порчи естественного рождения [172]; изменение воли злой на добрую [173]; перемена ложных воззрений на истинные [174] — истинное благочестие, праведная жизнь по заповедям Божиим [175]. А последняя состоит в том, «чтобы Бог повелевал повинующимся Ему человеком, душа — телом, а разум пороками, еще упорствующими, или в состоянии подавления, или в состоянии сопротивления; и чтобы у Самого же Бога просить и благодати заслуг, и прощение грехов, и Ему же приносить благодарения за полученные блага» [176]. Мы видели характеристику членов обоих царств. Члены царства земного тогда только могут вступить в Царство Божие, когда радикально изменят свое настроение. Если теперь, в земном царстве, они живут для себя и по своим пожеланиям, то для вступления в Царство Божие должны поставить центром своей жизни не себя и свои пожелания, а Бога и Его святейшую волю.

Из сказанного видно, что Царство Божие — духовное царство. Для вступления в него требуется не какая-нибудь внешняя перемена, например законов, прав, учреждений, одежды, внешнего образа жизни, а перемена внутреннего настроения. Ему, Царству Божию, нет нужды до образа и обычаев жизни людей, конечно, если это не противоречит вере и благoчecтию [177]. Оно не придает значения различию в правах, законах и учреждениях и ничего этого не только не отрицает, не разрушает, а, напротив, поддерживает и охраняет, опять если все это не противоречит благочестию [178]; оно молится за царей и начальников [179]; повинуется законам земного града, если они не разрушают ее религии [180]; пользуется земным миром [181]. Вообще, не придавая значения политическому, гражданскому устройству, внешним условиям жизни людей, Царство Божие требует только веры в Бога и жизни, согласной с ней.

Но это не значит, что Царство Божие само было чуждо всякой организации. Нет, оно имеет ее, но свою собственную, отличную от организации земного царства. Если в этом последнем цари господствуют над своими подданными, подданные служат царям, то в Царстве Божием наоборот: «управляющие служат тем, кем, по-видимому, управляют. Ибо управляют они не из желания господствовать, а по обязанности заботиться, и не из гордого своего начальственного положения, а из сострадательной предусмотрительности» [182].

Побуждения начальствующих, таким образом, совершенно разны в царствах — Божием и земном.

И рабы в Царстве Божием, конечно если они есть, в противоположность рабам земного царства могут быть свободны в своем рабском положении, «служа не из притворного страха, а по искреннему расположению, пока прейдет неправда, упразднится всякое начальствование и власть человеческая, и будет Бог всяческая во всех» [183].

Так мотивы деятельности и рабов в Царстве Божием совершенно отличны от побуждений рабов земного царства. Так различны и концы начальствования в царствах Божием и земном: в первом — уничтожение человеческой власти и подчинение всех непосредственно Богу, во втором — развитие господства одних и рабства других.

Да и самый принцип, организующий Царство Божие, совершенно отличен от такового же принципа в царстве земном. Не страсть господствования, не искание славы и пользы земной, как в земном царстве, организует Царство Божие, а вера всех членов его, проявляющаяся в должной любви к Богу и собратьям, как к себе самим, в силу каковой любви Бог владеет душами людей, а люди с готовностью и усердием служат друг другу.

Таким образом, и по характеру своему, и по организации Царство Божие совершенно отлично от царства земного.

У Царства Божия есть враги. Последние — не отдельные личности, не имеющие между собой ничего общего, а целое организованное царство [184], носящее свое особое имя, имеющее во главе своей царя, в своем составе подданных, свою историю, идущую параллельно истории Царства Божия, преследующее свои цели и от этого получающее свою особую окраску, характеристику. Если мы изложим историю земного царства, с некоторыми добавлениями сведений из первых десяти глав сочинения, то составим себе ясное представление об этом царстве земном. Но прежде несколько слов о названии этого царства.

В параллель с Царством Божиим и царство земное называется «градом» и, конечно, по тем же побуждениям, по каким и Царство Божие называется тем же именем. В отличие же от Царства Божия царство земное называется «градом земным», и тоже, думается, с целью показания его существенного характера, его привязанности к земле и отчужденности от Бога. Всех наименований царства земного мы не будем перечислять, а укажем другое характеристическое название его — «Вавилон», что значит «смешение» [185], беспорядочность. Нормальный порядок, по воззрениям блаженного Августина, такое настроениe разумных существ, когда Бог повелевает душою, душа телом и каждый любит ближнего своего, как самого себя. А в царстве земном как раз наоборот, в нем Бог отвергнут, и каждый член царства живет не по высшим стремлениям духа и любви к ближнему, а по своим низшим плотским влечениям и эгоизму. Название «Вавилон» может и еще более определенно определять характер царства земного. Вавилон — это синоним блудодеяния духовного и плотского. Отсюда, царство земное есть царство разврата, лжи и всякого греха, каково оно действительно и есть в изображении блаженного Августина.

Теперь перейдем к истории земного царства.

Мы видели уже, что начало царства земного относится еще к небесным сферам и продолжается в роде человеческом, на земле. Мы видели и самое происхождение царства в обоих сферах, и последующие судьбы его в среде человеческой почти до Авраама. Дальнейшая история царства земного представляется в следующем виде.

В период после потопа до Авраама следы обоих царств, сказали мы, не ясны. Но на этом неясном фоне в истории царства земного резко выделяется одно замечательное событие, и свидетельствующее о бытии царства земного, и характеризующее членов его. Разумеем столпотворение вавилонское. Гигант Нимрод (Неврод), потомок нечестивого Хама и сын Хуса, в своей надменности и горделивом отрицании Бога с своими родичами восстал против Него и постройкой башни до небес захотел обессмертить свое имя на земле. Но Бог смирил гордыню земного повелителя, смешал языки строителей, так что они, не понимая друг друга, разошлись по разным странам, образовав таким образом много народов, говорящих на разных языках [186].

Из всех царств, возникших из этих народов, главное значение приобрели два: на Востоке Ассирийское, на Западе Римское — древний Вавилон и новый, или первый и второй. Остальные царства, мелкие, могут быть рассматриваемы как добавления к двум главным [187].

Когда родился Авраам, в это время у ассириян царствовал второй царь Нин, сын первого царя Бела, у сикионян — тоже второй царь Европс, сын первого царя Эгиалея. А когда Авраам получил обетование о происхождении от него великого потомства и благословении всех народов, в это время у ассириян был уже четвертый царь — Нин, или Ниний, сын Нина и Семирамиды, у сикионян -Телксион. Телксиона первого произвели в бога и почитали жертвоприношениями и играми за то, что все время его царствования протекло в мире и счастье. [188] В период царствования Телксиона же у Авраама родился сын Исаак. У ассириян был в то время пятый царь Аралий. Год смерти Авраама совпадает со временем седьмых царей: у ассириян — Ксеркса старшего, или Баллея, у Сикионян — Фуриака, или Фуримаха, которому, как и Телксиону, приносили жертвы, как богу. Время рождения внуков Авраама, детей Исаака, Исава и Иакова есть вместе с тем и время возникновения царства аргоссцев с первым царем Инахом. Благословения Божии, данные Аврааму, повторены были Исааку, а впоследствии Иакову. В этот период были царями при Исааке восьмые цари у ассириян - Армамитр, у сикионян — Левкипп, у аргоссцев — первый царь Инах; при Иакове у ассириян — девятый царь Белох, у аргоссцев — второй, сын Инаха Фороней, у сикионян — все тот же Левкипп. Фегоя, младшего брата Форонея, по его (Фегоя) смерти, за его благочестие стали почитать как бога — построили на его могиле храм и приносили в нем в жертву быков. В Египте почтили божескими почестями Ио, дочь Инаха, названную в последствии Изидой, за то, что она в числе многих благодеяний египтянам научила их письменности. Замечательно, что у египтян сделано было постановление — предавать смерти того, кто назовет Ио простым человеком [189].

Смерть Исаака совпала с царствованием у ассириян десятого царя Балея, у сикионян — девятого Месаппа, или Кефиса, у аргоссцев — третьего Аписа. [190] Последний, переправившись на кораблях в Египет, здесь умер и сделался великим богом египтян с именем Серапис, потому что до построения ему храма его почитали в гробе. И относительно его было постановлено под страхом смертной казни не называть его простым человеком. [191] Сын Аписа Аргос, царь аргоссцев, от имени которого получил свое название этот народ, тоже стал почитаться божеским культом по своей смерти. При первых его современниках, царях сикионском Эрате и ассирийском Балее, умер в Египте Иаков [192], при вторых — двенадцатом ассирийском Мамите и одиннадцатом сикионском Племнее, в Египте же умер Иосиф. [193] При царях: четырнадцатом ассирийском Сафре, двенадцатом сикионском Орфополисе и пятом аргосском Криазе, родился Моисей. При них же, говорят, жил Прометей, мудрец и, вероятно, ваятель, и брат его Атлас, великий астролог. В это же время изобретено было множество мифических сказаний; многие умершие, в силу невежества и суеверия греков, были причислены к богам, таковы: жена Криаса Мелантомика; сын их Форвас, шестой царь аргоссцев Иас, сын седьмого царя Триопа и девятый царь Сфенелай, Сфенелей, или Сфенел; Меркурий, внук Атласа, славившийся знанием наук и искусств, и Геркулес. Относительно последних двух несомненно известно, что они были люди и удостоены были божеского почитания за то, что облагодетельствовали людей, улучшив удобства их жизни. [194]

В самое последнее время царствования Кекропса Афинского, основателя Афин [195], при царях: Аскатаде ассирийском и Марафе сикионском, Триопасе Аргосском, Моисей вывел еврейский народ из Египта. Преемник Моисея Иисус Навин умер при восемнадцатом царе ассирийском Аминте, при шестнадцатом сикионском Кораке, десятом аргосском Данае и четвертом афинском Эрихфоние [196]. В период времени от исхода евреев из Египта до смерти Иисуса Навина были установлены празднества в память потопа Девкалионова; в честь Дионисия, изобретателя виноградоделия; Аполлона Дельфийского, — заметим в скобках: установить игры в честь Аполлона Дельфийского подал мысль его же оракул; Минервы, открывшей способ добывать деревянное масло, и другие. Между прочим в играх выставлялись преступления богов, и разыгрыванием этих преступлений почитатели таких богов хотели умилостивить их [197]. Период судей был в царстве земном периодом особенно обильных сочинительств всяких басен и мифов о богах, например о Триптолеме, Минотавре, Центавре, Фриксе и сестре его Гелле, Горгоне и многих, многих других. Сказания эти чисто вымышленного характера и нецеломудренны; составлены поэтами-теологами, из которых особенно славились Орфей, Музей и Лин. [198] Боги представляются в этих сказаниях совершающими всякого рода преступления: ссоры, прелюбодеяния и многие другие, каких стыдятся даже люди. Богам нравилось, что их преступления разыгрывались на сцене. Люди мирились с ложью гнусных, постыдных игр, так как боялись не разыгрывать их, опасаясь тем вызвать гнев богов. [199] Мы увидим, кто в действительности были эти боги.

Времена пророчицы Деворры совпадали с концом царства Аргосского и началом Микенского с первым царем Агамемноном, и Лаврентского в Италии с первым царем Пиком, сыном Сатурна, раньше называвшегося Стерцеем или Стеркуцием. У ассириян в это время был двадцать третьим царем Лампар. Стерций или Стеркуций, впоследствии Сатурн, по смерти был сделан богом земледелия за то, что научил людей удобрять землю скотским навозом. Воздавались божеские почести и сыну его Пику, бывшему превосходным авгуром [200] и военачальником, и сыну Пика Фавну, второму царю лаврентян [201]. Число богов пополнилось и героями разрушения Трои, события, подавшего повод к обширному мифическому творчеству и совершившегося при царях: лаврентском Латине, от имени которого и самое царство стало называться Латинским, афинском Менесфее, сикионском Полифиде, ассирийском Тавтане. К числу богов был присоединен некто Диомед, около храма которого, на острове его имени жили будто бы удивительные птицы, благодетельствовавшие грекам и не любившие чужестранцев. У евреев в период разрушения Трои был судьею Лабдон. Самсону и первосвященнику Илии современниками были цари: первому у афинян и ассириян — те же, у латинян — Эней, сын Латина, у сикионян — Пелазг; второму у латинян — четвертый царь Сильвий, сын Энея, у ассириян двадцать девятый царь Оней, у афинян — шестнадцатый, Мелант. При этих царях погибло царство Сикионское, существовавшее 959 лет. За этот период были причислены к богам: Эней, потому что после смерти нигде не нашли его; первый сабинский царь Санк, или Санкт, и Афинский Кодр за то, что пожертвовал своей жизнью для спасения отечества во время войны. [202]

С Саула и Самуила, начавших времена царей у евреев, начинается у латинян ряд царей Сильвиев из династии Энея. При Давиде афиняне по смерти Кодра заменили монархию республикой. Во времена Соломона латиняне построили Альбу, почему цари их стали называться не латинскими, а албанскими. После Соломона, при сыне его Ровоаме, произошло разделение еврейского царства на два. [203] Почти в это же время на Востоке прекратило свое существование царство Ассирийское; владычество перешло к мидянам; на Западе нарождался Рим, при Проке и преемнике его Амулии родились близнецы — основатели Рима. Самое же основание Рима падает на 718 год жизни евреев в земле Обетованной, когда были у них царями: у иудеев Ахаз, или Езекия, у Израильтян Озия — современники первому римскому царю Ромулу.

Из династии Энея только двенадцатый царь Авентин был причислен к богам. После него не возвели в бога ни одного царя, кроме Ромула, основателя Рима. [204] Преемник Ромула Нума измыслил так много богов, что для него самого не достало места на небе, сам он не причислен был к богам; вообще за время до и после Ромула оставлен был обычай возводить в богов умерших людей, и если возводили, то только из лести, а не вследствие заблуждения. Однако умерших людей, прежде возведенных в богов, не переставали почитать за таковых, даже увеличили соблазн изобретением идолов, которых предки не знали. Так демоны обольщали людей, заставляя их и выдумывать несуществующих богов, и услаждать себя, под видом угождения этим ложным богам, преступным представлением на сцене баснословных злодеяний последних. [205]

В период отдельного существования царств Иудейского и Израильского в этих последних славились пророки, у греков мудрецы и сивиллы. Так при Ромуле жили Фалес Милетский и сивилла Эритрейская, предсказавшая пришествие Христа Спасителя. При приемнике Ромула Нуме, жила сивилла Самосская. В это время у евреев, при царе Манассии, пророчествовал Исаия пророк. [206] При царях: еврейском Седекии, у римлян — Тарквинии Древнем, еврейский народ отведен был в плен в Вавилон, Иерусалим и храм Соломонов были разрушены. В это и последующее время плена вавилонского жили мудрецы: Питтак Мителенский, Солон Афинский, Хилон Лакедемонский; физики: Анаксимандр, Анаксимен и другие. По истечении семидесяти лет, при Дарии, царе Персидском кончился вавилонский плен евреев, и они возвратились на родину. В это же время и римляне, по изгнании Тарквиния Гордого, освободились от монархической власти. [207]

Таковы цари царства земного. Это не иные кто, как люди, умершие и возведенные в богов людьми же, добровольными почитателями таких богов.

Но эти боги — только подставные цари царства земного. Неужели в самом деле мертвые люди, хотя бы и цари, могут управлять жизнью живых людей, как боги? Правда, римляне-язычники представляли себе именно так. Но они находились в обольщении от демонов. Эти последние — вот действительные цари и боги земного царства. Они действительно влияют на жизнь людей, в частности влияли на римлян-язычников, пользуясь для обольщения их именем их же исторических царей, ими же самими возведенных по смерти в богов. [208]

Мысль о том, что демоны действительные цари и боги земного царства, дается уже и в представленной истории царства земного, но особенно выступает и раскрывается эта мысль в первой части сочинения блаженного Августина, в первых десяти главах, где рассматриваются языческие верования.

I. Истинный Бог дал спасительное учение, научающее людей добродетельной жизни и удаляющее их от пороков. [209] И справедливость требует, чтобы как люди заботятся о культе богов, так и боги заботились о поведении, жизни людей. Между тем боги языческие не заботились о добрых нравах людей — не давали нравственных правил, не предлагали их в  публичной проповеди, не вразумляли и не сдерживали через пророков согрешающих, не грозили открыто наказаниями худо поступающим, не обещали наград добродетельно живущим. [210] Правда, демоны давали некоторые нравственные предписания тайно, лицам посвященным, как бы избранным. Но эти тайные предписания, наряду с открытой, как увидим, проповедью и предписанием разврата, — яснейший признак, наилучшее доказательство хитрости, коварства злых демонов, наилучшая характеристика этих языческих богов. «Сила добра и нравственной чистоты такова, что всякая, или почти всякая человеческая природа относится к ней с уважением». Честный всегда любит нравственную чистоту. Чтобы не потерять честных людей из числа своих почитателей, а они (честные) могли отвратиться от них в силу бесчестного, постыдного, развратного характера их культа, — демоны обольщают их тайными предписаниями, растлевая в то же время большинство бесчестных людей публичной проповедью разврата. «Вне храмов торжественно и громко проповедуется народам грязное нечестие, а внутри притворно нашептывается немногим чистота; для дел постыдных открыты публичные места, для дел похвальных — тайники; приличие скрыто, безобразие открыто; то, что делается дурного, привлекает к себе в качестве зрителей всех, а то, что говорится доброго, едва имеет слушателями немногих: так, как бы честного следовало стыдиться, а бесчестным хвалиться. Где подобное возможно, как не в храмах демонов? Где, как не в пристанище лжи?» [211] «Боги языческие никогда не делали священным учения о добродетельной жизни». [212] Наряду с этим боги языческие прямо давали предписания позорные и бесчестные, «сообщая им пагубный авторитет своей мнимой божественностью». [213]

II. Таким образом, боги языческие не только не заботились о добродетельной жизни своих почитателей, а, напротив, намеренно старались развращать их. Они учредили позорные сценические игры, развратные зрелища, которые должны были созерцать и ими услаждаться язычники-римляне; и именно боги язычников ввели [214], сурово вытребовали и некоторым образом «вымучили» [215] эти позорные игры, а не пороки людей, не невежественная угодливость римлян установили их. [216] А каковы были эти позорные игры, то достаточно вспомнить, например, культ в честь небесной девы, матери богов, Верекинфии. «Пред ложем этой последней, в праздник ее омовения, непотребнейшими актерами распевались такие вещи, которых не подобало бы слушать не только матери богов, но и матери каких-нибудь сенаторов или каких-нибудь честных людей, даже матери самых этих актеров… Сами же актеры, на домашних репетициях, стыдились исполнять пред своими матерями это безобразие мерзких слов и действий; а публично, пред матерью богов, в присутствии и в слух многочисленнейшего собрания людей обоего пола, исполняли…» Тот же Сципион Назика, если бы его спросили, желал ли бы он, чтобы в числе божественных почестей его матери (если бы она была богиня) совершались эти мерзости, не воскликнул ли бы, «что желал бы лучше, чтобы мать его лежала мертвою без всякого чувства, чем жила богинею для того, чтобы иметь удовольствие слушать подобные вещи… Сенатор римский… не захотел бы, чтобы… для умилостивления богини (его матери) совершались такие вещи, о которых речь была бы оскорблением для благородной женщины…» превозносили ее «такими похвалами, от которых, если бы они были брошены в упрек какой-нибудь женщине, еще жившей между людьми, покраснели бы за нее и родственники, и муж, и дети, если бы не заткнули ушей и не ушли». [217] «Кто не понимает, какого рода духи услаждаются подобными мерзостями?» [218] В играх сами боги выставляли свои преступления [219], например Юпитер представляется прелюбодеем [220]. Естественно после этого, что боги не только не оскорблялись, а умилостивлялись бесчестными поступками своими, напоказ выставляемыми в играх [221], и гневались, когда люди почитали их не так, как им хотелось, то есть постыдно. [222] Боги языческие сами подавали пример преступлений, «самолично на открытом поле» представляя себя сражающимися. [223] Конечно, единственная цель установления позорных игр и примерных сражений — это показать людям, что преступления последних для них (богов) не только не противны, а напротив, приятны; сообщить злодеяниям как бы божественный авторитет, так чтобы люди, опираясь на него, не стеснялись уже предаваться прелюбодеянию, междоусобным войнам, распутству; дать небесный пример для злодеяний и через все это развратить людей. [224] И действительно, так развратили славный римский народ, что римская республика погибла от развращения нравов еще до пришествия Христа. [225] А боги не только ничего не сделали для спасения ее через улучшение нравственности, а, напротив, посодействовали развращению ее. [226]

III. Боги языческие хуже, ниже людей. Они не дали римлянам законов, а римляне взяли себе законы Солона у афинян. [227] Римляне постановили в 12-ти таблицах назначать уголовное наказание тому, «кто пропоет или сочинит стихи, бесславящие другого»; более — у древних римлян не позволялось ни хвалить, ни порицать на сцене никого из живых людей. А боги позволяют позорить себя. [228] Боги требуют себе театральных игр, а римляне устраняют актеров от всяких должностей, соединенных с честью [229], а Платон даже совсем изгоняет из своего идеального государства поэтов, авторов позорных стихов, разыгрывавшихся на сцене. [230] Так римляне и Платон превосходили богов своими законами. [231]

Вот основания утверждать, что подлинные, действительные боги земного царства – не умершие люди, цари, возведенные в богов, а воспользовавшиеся их именем для обольщения людей гнусные, нечестивейшие духи, коварнейшие демоны. [232]

Но не все демоны — цари земного царства. Есть у них один князь, «злейший царь» земного царства — дьявол. [233] Он, низвергнутый со своими клевретами с неба [234], основал враждебное Богу царство.

Мы видели членов этого царства. Это — нечистые духи и нечестивые люди, не почитающие Бога. [235]

Мы видели и характеристику членов царства земного. Это все — себялюбцы, поставляющие центром своей жизни себя самих, всецело привязанные к земле, люди земных выгод и низших, плотских пожеланий, страстей.

Название царства земного — «враги Царства Божия», ясно определяет отношение  первого ко второму. Вражда — вот общий характер этих отношений. В частности, дьявол воздвигал еретиков, противодействовавших христианскому учению. Но этим он принес только пользу членам Царства Божия, упражняя, а стало быть, и укрепляя в них терпение. [236]

Впрочем, враждебные отношения царства земного к Царству Божию не мешают тому, что оба царства живут вместе, перемешаны, переплетены [237], даже в настоящей земной жизни пользуются некоторыми одними и теми же вещами [238].

Да и в отношении настроения членов обоих царств в  период здешней земной жизни не может быть установлен окончательно, раз навсегда их (членов) состав. Теперь, в земной жизни среди членов царства земного могут скрываться будущие члены Царства Божия, равно и среди членов Царства Божия — будущие члены царста земного. В период земной жизни возможны переходы членов царств из одного в другое. [239]

 

________________________________

[146] XIV, 26. С. 60-61.

[147] Х, 7. С. 115; ХI, 28. С. 222; XII, 9. С. 250.

[148] Х, 7. С. 115.

[149] Там же.

[150] Х, 19. С. 139.

[151] I, предисловие. С. 1; X, 7. С. 115; XV, 26. С. 130; XII, 9. С. 250; XI, 28. С. 222; XVII, 16. С. 265.

[152] V, 18. С. 275-277.

[153] V, 18. С. 277.

[154] V, 16. С. 272.

[155] V, 18. С. 276.

[156] I, предисловие. С. 1.

[157] I, 9. С. 15.

[158] I, 29. С. 52.

[159] Там же.

[160] I, предисловие. С. 1.

[161] I, 9. С. 15.

[162] I, 29. С. 53; V, 16. С. 272; V, 18. С. 277.

[163] I, 9. С. 15; I, 29. С. 52.

[164] XIX, 1-13. С. 96-133.

[165] V, 16. С. 272.

[166] I, 35. С. 58-59.

[167] ХVIII, 51. С. 87.

[168] ХVIII, 49. С. 83.

[169] VIII, 24 c. 52; XVII, I6. С. 265-266; XIX, 17. С. 140.

[170] XIX, 27. С. 159.

[171] XIX, 15. С. 136.

[172] ХV, 16. С. 106.

[173] I, 9. С. 17.

[174] XIX, 19. С. 142-143.

[175] V, 14. С. 269; XIX, 19. С. 142-143.

[176] XIX, 27. С. 159.

[177] XIX, 19. С. 142-143.

[178] XIX, 17. С. 139-141.

[179] XIX, 26. С. 158.

[180] XIX, 17. С. 140.

[181] XIX, 17. С. 140-141; XIX, 26. С. 158.

[182] XIX, 14. С. 135.

[183] ХIХ, 15. С. 137.

[184] ХVII, 16. С. 265.

[185] Там же.

[186] XVI, 4. С. 146-148.

[187] XVIII, 2. С. 3.

[188] ХVIII, 2. С. 5

[189] XVIII, 3. С. 6-7.

[190] XVIII, 4. С. 7.

[191] XVIII, 5. С. 8. На указанные постановления мы обращаем внимание с целью отметить то положение, что языческие боги — не кто иные, как умершие люди, цари.

[192] XVIII, 6. С. 9.

[193] XVIII, 7. С. 10.

[194] XVIII, 8. С. 10-11.

[195] XVIII, 8. С. 12.

[196] XVIII,11. С. 15-16.

[197] XVIII, 12. С. 16-18.

[198] XVIII, 14. С. 20-21.

[199] XVIII, 13. С. 18-20.

[200] Авгуры — римские жрецы и гадатели.

[201] XVIII, 15. С. 21-22.

[202] XVIII, 16. С. 22-23; 19. С. 28-29.

[203] XVIII, 20. С. 29.

[204] XVIII, 21. С. 30; 22. С. 31-32; XVIII, 24. С. 36-37.

[205] XVIII, 24. С. 37.

[206] XVIII, 24. С. 36-37.

[207] XVIII, 25-26. С. 37-39.

[208] II, 4. С. 65-67.

[209] II, 18. С. 90; 19. С. 91; 25. С. 108.

[210] II, 4. С. 65-66; II, 16. С. 85; II, 25. С. 108.

[211] II, 26. С. 110.

[212] II, 6. С. 69, заглавие.

[213] II, 19. С. 91.

[214] II, 13. С. 79.

[215] II, 8. С. 72.

[216] I, 32. С. 56; II, 8. С. 72.

[217] II, 4. С. 66; 5. С. 67-68.

[218] II, 4. С. 67.

[219] II, 14. С. 82.

[220] II, 8. С. 72.

[221] II, 8. С. 72, заглавие.

[222] VI, 12. С. 335.

[223] II, 25. С. 107-108.

[224] II, 25. С. 107-108; 14. С. 83; 10. С. 75.

[225] II, 25. С. 108. Ср. II, 17-19, 21. С. 85-92, 94-99.

[226] II, 23. С. 103.

[227] II, 16. С. 84.

[228] II, 9. С. 74.

[229] II, 14. С. 82; II, 13. С. 79.

[230] II, 14. С. 81.

[231] II, 14. С. 82.

[232] II, 11. С. 77; II, 13. С. 79; II, 29. С. 114-116; I, 31. С. 55; II, 14. С. 82; II, 22. С. 99 и мн. др.

[233] XI, 33. С. 229; XVII, 16. С. 265; XVIII, 41. С. 67; 51. С. 85.

[234] XI, 33. С. 229.

[235] XVIII, 18. С. 24.

[236] XVIII, 51. С. 85.

[237] I, 35. С. 59; XIX, 26. С. 158.

[238] XIX, 17. С. 139-141.

[239] I, 35. С. 58-59.


 «Мои конспекты: История церкви, патрология, богословие...»