О
персонаже Слова 24 Св. Григория Богослова
«В похвалу святому священномученику Киприану...»
Отрывок из монографии игумена Илариона
(Алфеева) «Жизнь
и учение
св. Григория Богослова»
Григорий Богослов, по всей видимости, не был знаком ни с "Проконсульскими
актами", ни с "Житием Киприана", составленным его диаконом Понтием,
ни с многочисленными сочинениями самого Киприана, так как все они были написаны
на латыни. Главным источником для Григория послужило житие другого Киприана,
Антиохийского, который, по преданию, был языческим жрецом, обращенным в христианство
некоей Иустиной: он пострадал в Никомидии в 304 г.
Спутать двух или нескольких
святых с одинаковым именем - в этом не было ничего необычного для византийца.
Необычным для Григория было то, что он говорил без достаточной подготовки,
когда, вернувшись из деревни, обнаружил, что день памяти Киприана
едва не оказался забыт
его прихожанами.
Поскольку имя Киприана Карфагенского отсутствовало в
греческих мартирологиях его времени, наиболее вероятной
датой произнесения Слова следует
считать 2 или 4 октября, когда совершалась память Киприана Антиохийского
и Иустины.
Каковы бы ни были причины смешения двух
Киприанов Григорием Богословом[*],
очевидно, что герой Слова 24-го имеет больше общего
с Киприаном Антиохийским, чем
с Киприаном Карфагенским. Отсутствие исторической
достоверности, однако, не лишает Слово
богословской значимости.
[*] Ж.Коман,
например, считает, что Григорий сознательно смешал "латинского" Киприана
Карфагенского с "греческим" Киприаном Антиохийским для
того, чтобы продемонстрировать единство христианства на Западе
и Востоке: см. Coman. 'Deux Cyprien', 369-370.
Эта гипотеза не
представляется нам сколько-нибудь заслуживающей доверия.
См.:
|