VII
О воздержании
(57, 1) Самоконтроль, согласно воззрениям эллинских философов,
есть скорее преодоление желания, нежели служение ему, с учетом практической
пользы. Мы полагаем, что воздержание должно состоять в умении добиваться
контроля над желаниями. Проблема ведь не в том, чтобы научиться не испытывать
желания или все время держать их под контролем, но в том, чтобы уметь
управлять ими силою воли. (2) Но подобного контроля над собой достигнуть
возможно только Божией милостью, поэтому и сказано: «Просите и дано вам
будет». (3) Милость такого рода была дарована, например, Моисею, который,
хотя тело его и было защищено одеждой, не испытывал ни голода, ни жажды
в течение сорока дней.[129] (4)
Лучше быть здоровым человеком, нежели больным, постоянно говорящим о
здоровье. Лучше иметь свет, нежели мечтать о нем. Лучше обладать способностью
подлинного самоконтроля, нежели его подобия, которому учат философы.
(5) Где свет, там нет места тьме. Но в случае, когда страсть глубоко
укоренена в сознании, даже в одиночестве, когда чувственное желание утихло,
мысленное стремление соединиться с отсутствующим предметом желания по-прежнему
остается.
(58, 1) Продолжая наше рассуждение о браке, еде и тому подобных
вещах, сформулируем общий принцип: ни в коем случае не следует уступать
зову страсти в наших поступках, желания же следует согласовывать с тем,
что необходимо. Мы дети воли, а не страсти. (2) Женившись ради рождения
детей, муж должен уметь контролировать свои желания. Ему не следует желать
даже свою жену, питая к ней братскую любовь и исполняя необходимое для
произведения детей с должным почтением и дисциплиной. Мы должны научиться,
не принимая в расчет физические желания, «как днем, вести себя благочинно,
— то есть во Христе и при полном свете пути Господа, — не предаваясь
ни пьянству, ни распутству, ни ссорам, ни зависти».[130]
(59, 1) Упомянув об одном из видов контроля над своими желаниями,
а именно, об обуздании сексуальной страсти, невозможно не вспомнить также
и обо всем остальном, к чему стремится наша душа, потакая своим желаниям,
и вместо того, чтобы ограничиться необходимым, растрачивает себя в стремлении
к роскоши. (2) Полный контроль над собою предполагает также и безразличие
к деньгам, удобствам, имуществу, пренебрежение к зрелищам, способность
обуздать свою речь и злые мысли. Мы знаем, что даже некоторым ангелам
случалось утратить контроль над своими сексуальными желаниями, что привело
их к падению на землю.[131] (3)
Валентин так говорит [об Иисусе] в своем письме к Агатопу: «Во всем проявлял
он контроль над собой. Являя божественность своей природы, Иисус ел и
пил уникальным образом[132],
не извергая пищу обратно. Сила его самоконтроля была столь велика, что
пища не разрушалась внутри него, поскольку и сам он не подвержен тлению».
(4) Предадимся же практике самоограничения из любви к Господу и во славу
его, осветив его священный храм. Это благо «стать евнухом», избавившись
от всех чувственных страстей, «ради царствия небесного» и «очистить помыслы
от плодов смерти ради служения живому Богу».[133]
(60, 1) Отвергающие семейные узы и пищу из неблагодарной ненависти
ко всему телесному неправедны и нечестивы, но кроме того и неразумны,
впрочем, как и большинство живущих в этом мире. (2) Брахманы, например,
воздерживаются от мяса и вина, позволяя себе, как и мы, немного пищи
ежедневно или через день, как об этом пишет Александр Полигистор в Истории
Индии.[134] Однако
смерти они не боятся и жизни не ценят, поскольку верят в реинкарнацию.
(3) […][135] Они поклоняются
Гераклу и Пану. Так называемые «святые люди» с Инда ходят всю свою жизнь
обнаженные, неустанно ищут истинное знание и мастера в предсказаниях
будущего. Поклоняются они также неким пирамидам, под которыми, как они
полагают, покоятся кости некоего бога.[136] (4)
«Святые люди», называемые также гимнософистами, не имеют жен, считая
это противоестественным и незаконным. Они, как и «святые женщины», хранят
ритуальную чистоту. Рассказывают также, что они занимаются наблюдениями
за движением небесных светил и предсказывают на основании различных знаков
будущее. |