XIII
Критика воззрений Юлия Кассиана
(91, 1) Именно этому учит пропагандист докетизма Юлий Кассиан.[194] В
своей книге О воздержании или о евнухах он говорит буквально следующее:
«Из одного только факта, что женские половые органы устроены иначе, нежели
мужские, и женщины имеют влагалище, а мужчины способны извергать семя,
вовсе не следует, что Бог одобряет совокупление.[195] (2)
Если бы воля Бога, которого мы глубоко чтим, была действительно такова,
то он не называл бы евнухов благословенными, а пророк не сказал бы, что
они “не бесплодное древо”[196],
сравнивая обрезку деревьев с оскоплением себя ради избавления от помыслов».
(92, 1) Продолжая развивать эти безбожные идеи, он прибавляет
далее: «Разве не резонно выдвинуть обвинение против творца, если он сначала
создал нас неправильно, а затем начинает избавляться от своих ошибок,
удаляя половые признаки, лишние части и гениталии?» Идеи его весьма близки
воззрениям Татиана. Ведь не зря же он вышел из школы Валентина. (2) Потому
Кассиан и говорит: «Когда Саломея спросила, когда же она узнает ответы
на свои вопросы, Господь ответил ей, что это случится “когда вы попрете
ногами шелуху стыда, когда двое станут одним, мужчина сольется с женщиной,
и не будет ни мужчин, ни женщин”».[197]
(93, 1) Во-первых, пассаж этот извлечен не их наших традиционных
четырех Евангелий, но из Евангелия от Египтян. Во-вторых, он вероятно
не уловил высказанное здесь аллегорически утверждение о том, что страсть
(qumo>v)
является мужским импульсом души, а желание (ejpiqumi>a)
— женским, и когда они чрезмерны, на смену им приходит раскаяние и стыд.
(2) И если человек не поддается ни страсти, ни желанию, которые в действительности
являются результатами дурного характера и плохого воспитания, затмевающими
и скрывающими разум, и сбрасывает с себя покров, который они производят,
то он, несомненно, чувствует раскаяние, а раскаяние порождает стыд. И
когда он, наконец, соединяет душу и дух в послушании слову, тогда, как
говорит Павел, «нет среди вас ни мужчин, ни женщин».[198] (3)
В отличие от внешнего облика, различного у мужчин от женщин, душа трансформируется
в нечто единое и бесполое. Но наш благородный оппонент, очевидно, придерживается
типично платонического воззрения, согласно которому душа, будучи изначально
божественного происхождения, отяжелев от женского желания, падает в наш
мир рождения и смерти.[199] |