Глава вторая
Почему человек последний в творении
Так, человек — великая эта и досточестная тварь — не обитал еще в мире существ,
потому что неестественно было начальнику явиться прежде подначальных, но после
того, как уготовано сперва владение, следовало показать и царя. Поэтому, когда
Творец Вселенной устроил имеющему царствовать как бы царский некий чертог,
и это были сама земля, острова, море и наподобие крыши сведенное над ними небо,
тогда в царские эти чертоги собрано было всякого рода богатство;
богатством же называю всю тварь, все растения и прозябения, все, что чувствует,
дышит, имеет душу. Если же к богатству причислить надо и вещества, какие только
по какой-либо доброцветности в глазах человеческих признаны драгоценными, например
золото и серебро и те из этих камней, которые любезны людям, то обилие всего
этого, как бы в неких царских сокровищницах, скрыв в недрах земли, потом уже
показывает в мире будущего человека, заключающихся в нем чудес, частью зрителя,
а частью владыку, чтобы при наслаждении приобрел он познание о Подателе, а
по красоте и величию видимого исследовал неизреченное и превышающее разум могущество
Сотворившего. Поэтому-то человек введен последним в творение — не потому, что,
как нестоящий, отринут на самый конец, но потому, что вместе с началом бытия
должен бил стать царем подчиненных. Как добрый гостеприимец до приготовления
снедей не вводит гостя к себе в дом, но, приготовив все благоприлично — убрав,
какими следовало, украшениями дом, пиршественную горницу, трапезу, припасши
уже пригодное для пиши, — принимает у себя сопиршественника, подобным образом
богатый и щедрый Угоститель естества нашего, всякого рода красотами убрав жилище,
уготовив этот великий и всем снабженный пир, потом уже вводит человека, вменив
ему в занятие не приобретать то, чего еще пет, но наслаждаться тем, что уже
есть. Поэтому в основание устройства полагает в нем сугубое начало, смешав
с земным божественное, чтобы ради того и другого иметь ему наслаждение, какое
сродно и свойственно тому и другому, наслаждаясь и Богом но естеству божественному,
и земными благами но однородному с ними чувству. |