Протоиерей
Петр Преображенский
О Минуцие Феликсе
и его сочинении «Октавий»
Глава из след. издания:
Сочинения
древних христианских апологетов. В русском переводе протоиерея
Петра Преображенского
С-Пб.,1895
Содержание книги и о Петре Преображенском.
Ряд христианских писателей-апологетов II-го
века заканчивается Минуцием Феликсом, который
хотя по языку, на котором писал, принадлежит к Церкви латинской, но
по направлению и приемам защищения христианства ближе примыкает к апологетам
греческим. Притом деятельность Минуция Феликса, по всей вероятности, относится
также ко времени императоров Антонина Пия или Марка Аврелия, и его разговор
между христианином и язычником, известный под именем «Октавия», появился ранее
защитительнаго слова (Apologetиcum) Тертуллиана,
изданнаго около 197-199 г. [*]
Марк Минуций
Феликс жил во второй половине II-го века и в начале III. Неизвестно
в точности, Италия или Африка была его родиной; но верно то, что он будучи
еще язычником, переселился в Рим и здесь занимал видное место между адвокатами
(Іерон. Catal c. 58; Лактан. Instit. V, I). Об его уме, ораторском даровании,
многосторонней учености и ревности к христианской вере, в которую перешел уже
в зрелых летах из язычества, свидетельствует сохранившееся до нас его сочинение
«Октавий». Это сочинение написано в форме Цицероновских разговоров и представляет
собой воспроизведение беседы об язычестве и христианстве, происходившей между
друзьями Минуция — Цецилием язычником и Октавием христианином, по имени которого
назван и самый разговор.
В начале сочинения (гл. 1—4) Минуций Феликс рассказывает об обстоятельстве,
послужившем поводом к разговору. Однажды, по прибытии Октавия из провинции
в Рим, Минуций отправился с ним для прогулки в Остию, ближайший к Риму приморский
городок; их сопровождал и Цецилий. На пути Октавий с удивлением заметил, что
Цецилий по языческому обыкновению сделал приветствие статуе Сераписа, мимо
которой они проходили, и упрекнул Минуция в небрежении об обращении стол близкого
друга от языческого заблуждения к истинной вере. Оскорбленный замечанием Октавия,
Цецилий, молча и в печальном расположении духа, продолжал путь с своими друзьями,
но потом, с спокойною уверенностию предложил Октавию основательно исследовать
во взаимной беседе религиозный вопрос, разделявший христиан и язычников. Вызов
был принят: спорящие для большего удобства сели и предложили Минуцию Феликсу
быть посредником и судиею в споре. Содержание последовавшей беседы Минуций
и изложил в своем сочинении.
Речь начал Цецилий. Отправляясь от скептического положения,
что человеческое познание не достоверно, он сперва порицает притязание христиан
— людей по большей
части необразованных — брать на себя решение высших вопросов человеческого
духа о Боге, о провидении, о происхождении и существовании мира. В виду же
религиозной потребности человека он требует держаться религии, завещанной предками,
— как древней, ознаменованной различными благодеяниями богов, за приверженность
к которым Рим получил всемирное владычество; и затем представляет целый ряд
доводов против христианства (6—13). Он обвиняет исповедников христианской религии
в том, что они принадлежат к самому низшему, невежественному и грубому классу
народа, говорит, что предметы их богопочтения отвратительны, обряды бесчеловечны
и безнравственны, учение их о Боге едином, о кончине мира и о воскресении тел
нелепо, и наконец, самая жизнь их, чуждая удовольствий язычества, исполненная
бедствий и гонений, обличает тщету их верований и надежд. За речью Цецилия,
после кратких замечаний Минуция о строгом внимании к внутренней силе доводов
(14—15), идет речь Октавия в защиту христианства, где он обстоятельно опровергает
обвинения против него и показывает полную несостоятельность язычества (16—38).
В конце этой беседы Цецилий с радостью объявил себя побежденным неотразимою
истиною и одушевлением речи Октавия и просит его продолжить поучительные собеседования
в следующий день. Друзья в общей радости возвратились домой (39—40).
Были ли изложены дальнейшие разговоры друзей о религии — не известно. Иероним
упоминает об известном в его время под именем Минуция Феликса сочинении «о
судьбе или против астрологов», и Минуций в гл. 36 устами Октавия «обещает рассуждать
в другом месте о судьбе обстоятельнее», но это сочинение, которое, впрочем,
Иероним не признавал подлинным, не дошло до нас.
Сочинение Минуция Феликса заслуживает особенного внимания не столько положительным
раскрытием содержания и внутренней силы христианской истины, сколько тем, что
в последовательном и живом изложении представляет все, что говорили с одной
стороны образованные язычники II-го века против христианской веры и в защиту
языческой религии, а с другой образованные между христианами — в отпор обвинениям
и доводам язычников.
[*] См. о
взаимоотношениях "Октавия" и "Апологетика" Тертуллиана (С.
П.)
Об авторе
наверх
|